© Денис Паничкин

Работа про социальную стратификацию у меня была ещё в 2010 году. И её первой я включил в число «самых нелюбимых тем работ». Но к этой теме я обращался затем неоднократно. И как к заказам (в 2017-2018 году дважды были заказы на главы дипломных работ о социальном неравенстве), и помимо таковых.

Почти одновременно с названной авторецензией я написал другую, и тоже про нелюбимую тему – об «успешности» как характеристике, не отражающей какие-то реальные достижения, но при этом незаслуженно делающей тех, кому она приписывается, предпочитаемыми. И приводил конкретные примеры, людей, с которыми самолично виделся. Написал об этом в 2014 году, но лишь через год осознал (когда увидел, как на улице Типанова разбрасывают печатную рекламу каршеринга), что они останутся «успешными» при сколь угодно крупном поражении, я эту «характеристику» не получу при сколь угодно крупной победе (которую могут просто «не засчитать»).

Я не согласен с тем, что бедность считается каким-то дефектом личности (это уже заказная теория на грани с лженаукой, упоминаю, чтобы отграничить от темы очерка). Часто я отражал и собственные обиды, нанесённые, к сожалению, «своими», любившими «поиграть в сильных»: они оправдывали действия своих классовых врагов в ущерб своей социальной группе.

Конечно, эти обиды были сильные. Мои родители меня не устраивали в материальном и статусном плане, а сейчас понимаю, что и в нравственном. Ещё в советское время им было присуще много «несоветского», а под конец перестройки и при распаде СССР и вовсе сорвались. Тогда все массово захотели быть элитой, и последствия этого – превращение высшего образования в массовое послешкольное низкоуровневое. И оно мне не дало желанного материального благополучия, признания, популярности. Понятно, я хотел выйти из одной семьи и перейти в другую. Ради статуса. В моих черновиках то и дело есть тема «жениться в нужную семью» или даже просто быть принятым в таковую, возможно - не в отдельную семью, а в целый клан (не исключая при этом не только фактически, но и юридически отказаться от своих родителей и взять другое имя).

В этом отношении позволю самоцитирование, не то, с которым так и не определились «антиплагиаторы», а по сути, написал такое в «нулевые» годы:

Могу сейчас возразить родителям с уверенностью: хорошо устроиться – тоже ценность жизни. Сколько людей с высшим образованием оказываются безработными, а ещё больше работают не по специальности или сами создают себе рабочие места. Диплом в таком случае низводится до рангового отличия, подобного родовому гербу обедневшего аристократа. По крайней мере, образование само по себе не гарантирует хорошего устройства в жизни.

Родственные отношения, особенно такие, которые дают формальные права и настоящие тягостные обязанности, для меня не ценность. Можно даже получить с точностью до наоборот – то, что гипотетически приписывалось «чужим», получить в самом худшем выражении от «своих». И одновременно получить от «чужих» воплощение хотя бы части желаний, ожидаемых от «своих». И после этого «свои» ещё имеют наглость апеллировать к «родственным отношениям».

… место рождения, вероисповедание, родственные отношения, даже собственное имя (точнее, данное при рождении) – это условности. Тогда как ресурсы, карьера, благополучие и комфорт – это настоящие ценности.

Да, и в «упущенные девяностые», и в нулевые» годы я не считал безнравственным ради второго отказаться от первого, и учить этому других. По крайней мере, я не стал бы жить за счёт материальных ресурсов новой семьи, а вот за счёт статуса – стал бы. По своей работе я и сейчас сильно зависим от того, будут ли мне помогать или мешать. Да дело и не в моём роде занятий, так у многих, у кого-то эта зависимость больше, у кого-то меньше. Когда тебе заданы чёткие рамки поведения, чуть что – недовольство, агрессия и даже травля, а ты хочешь, чтобы все твои действия вызывали восхищение, чтобы всему находили оправдание. Ведь уже и не считают нужным скрывать, что к одним и тем же поступкам относятся в зависимости от того, кто их совершил.

Даже реакция на массовую культуру у меня была таковой. Например, тяга к жанру фэнтези. Я воспринимал Конана (по крайней мере, произведения самого Р. Говарда) как социальную драму. Победить короля (у Говарда это представлено резко по форме: Конан задушил Нумедидеса прямо на троне) и занять его место – тема, которая восходит к греческой литературе римского периода («Вавилонская повесть» Ямвлиха).

Такое же отношение было и к предварительной трилогии «Звёздных войн». Для меня это было не фантастикой, а социальной драмой. Значимым мотивом в поведении Скайуокера было подняться по общественной лестнице, даже если этот подъём вёл к тёмной стороне.

И это отвечало тому, что хотел я вопреки «своим».

Наконец, в моих рассказах, статьях, очерках и рецензиях речь шла о поведении современной гнилой интеллигенции, в данном случае Р. Гигинеишвили и его фильме «Заложники», в котором он доходит до того, что фактически оправдывает терроризм. Другой пример – «Братство» П. Лунгина, но отличие есть. Достаточно прочитать мою рецензию, и понять, что терроризм – неоднородное явление, но есть и более важное: критику свою я строю не столько в отношении этого явления, которое бывает от случая к случаю, сколько в отношении явления непрерывного – социального неравенства, причём в данном примере не сопряжённого с общественной полезностью. Это террористический акт, совершённый сыновьями (и дочерью) грузинской советской элиты в 1983 году. Прибегну ещё раз к «самоцитированию»:

Готов предложить любое пари: героизировать в духе «Бонни и Клайда» банду братьев Коротковых не будут только потому и именно потому, что состав банды был рабочего происхождения.

Могу предложить и другое. У Леонида Каневского («Следствие вели») есть несколько серий про подлинные истории, отражённые в советском кино, например, он развенчивает легенду фильма «Москва слезам не верит» Впервые видел его премьеру в шестилетнем возрасте, разумеется, ничего не понял, и лишь через много лет сообразил, что герой А. Баталова учит хамству в отношении с женщиной, а героиня В. Алентовой – принимать такое хамство как должное, уже одно это – основание для развенчания легенды. 

«Заложники» Гигинеишвили в наше время заслуживают гораздо большего развенчания!

Но всё перечисленное не отражает ещё одного. Теория «социальной стратификации» лженаучной не является, но представляет собой то, что предпочитают «делать вид, что не замечают». Это – превращение науки в «служанку массовой рекламы».

Подсказку мне дала любительская проза учительницы литературы на пенсии. Вот две цитаты (с сокращениями) из разных произведений, где действие охватывает много лет из жизни женщин (причём во втором случае рассказ идёт от первого лица):

1.Самим им в наступивших временах было неуютно. Выпячивать свои достоинства, расталкивать других в поисках лучшего места под солнцем, гнаться за дорогими престижными вещами - всё это не для них. Женщина, получавшая двадцать пять тысяч рублей в месяц в 2009 году, считалась вполне обеспеченной, а обеспеченность полагалось подтверждать заграничными поездками, автомобилем, норковыми шубами...

2.К началу двадцать первого века меня и Ивана стал интересовать наш нынешний социальный статус. По уровню образования и должностям  должны быть, вроде, средним классом. А каковы же критерии, по которым причисляют к этому самому среднему классу?

В очередном разговоре «за жизнь» Борис (коллега Ивана по работе) сказал, что, со всеми нашими дипломами и заслугами, мы всё равно - городская беднота.   

Наша семья не шиковала, но я всегда помнила, что многим знакомым в материальном плане приходилось гораздо хуже, чем нам.

Так что причислить свою семью к городской бедноте у меня не получалось. Но и на средний класс мы, похоже, уже не тянули.

А теперь снова самоцитирование – отклик на это:

Написав столько работ и даже авторецензии на некоторые из них, на работу про «средний класс» - достоверно, не сомневаюсь, что «теория среднего класса» была ловко подброшена в нулевые годы, чтобы люди, пытаясь таким, как Борис, что-то доказать, начали покупать то, что им не нужно. Чтобы жить напоказ и «заслужить» оценку окружающих. При том, что в данном случае заведомо следует, что «оцениваемые» хотя бы в материальном плане превосходящие, чем «оценщик».

Конечно, тяжело писать такое, когда именно материального тебе не хватает, но ты на деле понимаешь, что у сколь угодно высокодоходных могут встать во весь рост большие обязательства и длиться много лет!

Или обратные примеры – блоггеры и рэперы. По доходам они – элита, по всему остальному – толпа. То же самое можно сказать и о профессиональном спорте (наиболее известны выродки массовой рекламы Кокорин и Мамаев).

А ведь эта теория «социальной стратификации» принесла много горя в обществе, и ещё принесёт! Иначе не объяснить, когда человека считают слабым только потому, что он «не стремится сделать карьеру».

Есть ещё одно, что цинично отвергается той же толпой. Это – человеческий фактор в его таком проявлении, как добросовестность. Но это уже совсем другая тема.