© Денис Паничкин

Моя практика по написанию курсовых и дипломных работ – это уже не просто многолетний образовательный опыт, это опыт общественной работы.

Особенно – то, что я много написал про Антиплагиат. 

Я заметил попытки утверждений, что если я веду такую работу против программы Антиплагиат и ей подобных, то я – якобы за плагиат. Причём не категорично утверждается, а так, некоторое сомнение. При этом вместо официального понятия «плагиат» (факт которого может быть установлен только в судебном порядке) используют такие, как «копи-пэйст» либо «CTRL+V – CTRL+C», которые более надуманные, часто голословные, и поэтому от них проще «отзвездиться».

Вообще, если исполнитель не разносторонний, пусть с практикой, одинаковой с моей, если считать только на годы, а специализируется на экономике, юриспруденции и государственном (и муниципальном) управлении, да ещё и не принимает подхода об ответственности автора за написанное, за влияние содержания работы на общество, то его подход к работам других авторов упрощённый: либо правильный «копи-пэйст», либо уникальный бред.

Нет, просто я хочу писать работы так, как считаю нужным, а не так, как мне указывают, и чтобы мои работы принимались свободно, без помех.

Тем более – я всё больше узнаю, что принимают работы с настоящими дисквалифицирующими признаками. Даже с кодированием и бредотекстом.

Низкий процент ещё не означает плагиат, только анализ отчёта даст ответ. При нынешних настройках – с поиском перефразирований и переводных источников, а также с подходом, когда смешивают цитирование и заимствования, процент давно оторвался от плагиата. При том, что и «цитирование», и «заимствование» программа определяет произвольно – «поиском по смыслу». Проверка отчёта могла бы «скостить» большую часть того и другого, но проверять больше ста ссылок, которые встречаются в отчётах вузовских программ, равносильно чтению работы. А ведь независимо от намерений разработчиков программ и чиновников от образования нашлись на местах такие люди, которые поняли, что из этого можно извлечь настоящую выгоду. Например, инсценировать научное руководство вместо подлинной работы, не отказавшись от оплаты нагрузки за него. Поэтому и появляется столько местной отсебятины.

А ведь программа Антиплагиат, именно на деле оставляет много вопросов, и все они начинаются так – «Правильно ли, что»:

работы оцениваются исключительно по проценту «уникальности»?

частная компания (ЗАО) получила доступ к государственным архивам диссертаций (РНБ, РГБ) и, по сути, торгует этим доступом? Как «Русский курьер» и «Реферун», которые описывали, сколько дипломов и курсовых можно получить из одной диссертации? То есть «плагиаторы» и «антиплагиаторы» дружат, имея даже похожие повадки?

программа применяется без закона и в обход законов существующих, даже официального разъяснения, когда Министерство «отзвездилось» от этой программы?

разработки сводятся к тому, чтобы снизить процент (те же модули «перефразирования»)?

всё научное руководство сводится к выколачиванию нужных показателей и одновременно помех в их получении?

подлинный плагиат, выявленный номенклатурщиками из Диссернета, никак не отразился на карьере и зарплате плагиаторов, но используется в их интригах, в том числе друг против друга?

Я на эти вопросы ответил. Решительно и отрицательно. И не раз.

Но этого недостаточно.

Важно, чтобы на эти вопросы ответило студенческое сообщество и те преподаватели, которые понимают общественную вредность Антиплагиата. И чтобы ответ был решительным. Разумеется, надо не просто читать, а вчитываться, осознавать написанное мной, мои исследования Антиплагиата должны стать идеологией «крамолы и ереси».