© Денис Паничкин

Виктор Леванов, один из тех, кто красочно описал, как программа Антиплагиат способствует коррупции и одновременно используется для политического шантажа, отмечал: «Мы живём в мире рейтингов и цифр».

Только так было не всегда, и все эти рейтинги-цифры – полностью искусственные нагромождения.

Тот же Антиплагиат взять хотя бы, - иной раз становится страшно. Сравнительно недавно был заказ на «повышение процента» (с 70 до 89 %, да ещё по «вузовской» программе, хорошо, отчёт полный приложили). Обычно «процентные» заказы стараюсь не брать, «с вузовскими процентами» - тем более, потому что часто речь идёт о верной по содержанию работе, которую хотят исказить ради того, чтобы отчитаться процентом. Но эту работу в ранге дипломной я взял – и не пожалел, потому что это оказался ещё один случай, которые я документирую. Работа оказалась примером оборотной стороны этой безумной, безумной, безумной процентной гонки. Ведь преподаватели смотрят только на итоговый процентный показатель и лишь в отдельных случаях – полный отчёт. Но и его они анализируют небрежно.

А ведь именно такой анализ может выявить наличие грубых ошибок. Причём ошибок таких, которые студенты могут допустить только потому и именно потому, что научное руководство подменено видимостью работы. Преподаватели действуют подобно чиновникам, освоившим «фотошоп», чтобы отчитаться, например, по «ремонту» дорог (и ведь продолжают так обманывать даже после того, как кто-то уже попался на таком же обмане).

Я не просто «поднял процент», а одновременно исправил и самые заметные ошибки, и по итогам проделанной работы я написал вот что:

Довёл процент до 89 %. Но при этом сделал и многое другое. Работа посвящена коррекционно-развивающей помощи детям с нарушениями слуха и их семьям. А ведь в работе много грубых ошибок. Самое заметное, что бросалось в глаза – это: про какой возраст идёт речь? Там то про школьников вообще, то про подростков, то про студентов! Конечно, даже после моей обработки, где убрано всё ошибочное и добавлено именно про помощь, поддержку и сопровождение детям и семьям, работа всё равно остаётся низкого уровня. Малый для дипломной работы объём (в заявке вилочные требования с минимумом 30 страниц и максимумом 45, впрочем, и работу с «вилкой» 20-30 страниц сейчас считают «дипломной»), нет (даже планом не предусматривается!) эмпирического исследования.

Разве ошибки, подобные тем, что я назвал, - не минус для преподавателей, формально выполняющих, а то и не выполняющих своих обязанностей по научному руководству? Да ещё при других, также поименованных мной признаках низкого уровня таких работ?

Но антиплагиатные проценты – не единственные «ржавые цифры», подобные тем, о которых говорил шахматный композитор Г. Каспарян. Вспоминая, как он и другой шахматный композитор – Л.Лошинский – выступили против введения оценивания задач и этюдов по формальным признакам.

Мне могут возразить: и Лошинский, и Каспарян давно умерли, а критикуемая ими система формальных оценок продолжает существовать. Возразить могу только одним: в условиях её существования не стало произведений, подобных этюдам Каспаряна и задачам, в основном трёхходовкам Лошинского. А ведь и те, и другие не раз были высоко оценены шахматистами-практиками самого высокого уровня. Вот только один пример – задача Л. Лошинского, составленная в 1947 году.

Вот как её охарактеризовал экс-чемпион мира М. Таль:

«Да, такая позиция не встречалась в партиях на первенство мира. И тем не менее законы шахмат проявляются здесь в полной мере. Положение черного короля стесненное, и вместе с тем белые не могут выиграть время - дремлющие силы соперника того и гляди оживут... И неожиданно возникает тема. Не знаю, как она называется в композиции, но в жизни она может быть сформулирована как «роковая привязанность» или, скажем, прессинг по всей доске. К сожалению, начав решать эту задачу, я первым делом обратил внимание на отступления черной ладьи по четвертой горизонтали».

Про курсовые и дипломные можно сказать то же самое: оценка по формальным признакам снижает их содержание, ведь при их написании думаешь всё меньше о содержании, и всё больше – о том, как бы не придрались на основании надуманных требований. Например, таких:

11.Внешние проблемы имеют стратегический характер

12.Решение внешних проблем необходимо для достижения целей и обеспечивает их достижение

13.Внутренние и внешние проблемы выделены в соответствии с компетенцией субъектов

14.Список включает в себя не менее 10 внутренних и не менее 5 внешних проблем

15.Представлено логичное дерево внутренних проблем

Или для оценки работ придумали «чек-лист», где намешаны требования по оформлению, до самой малости. А целью работы становится «получение баллов для балльно-рейтинговой оценки и доказательства освоения компетенций по дисциплине» (те самые ПК-номер и ОК-номер!). И «благодаря» этим идиотским требованиям (за которые неплохо бы перебить позвоночники либо вырезать кишки - и тем, кто это придумывает, и тем, кто это применяет), могут незаслуженно снизить оценку работы сразу на 12 баллов, причём ни одно из этих надуманных замечаний не относится к содержанию, к тому, чему работа учит – без «формальных номеров при ПК и ОК». Подлинный случай из моей практики с таким снижением!

Но самый «свежий» пример таких мнимых чисел (поскольку эти формальные «показатели» никакие не показатели, они ничего не показывают, кроме преподавательской безответственности), к сожалению, однотипный с тем, который был описан в «антиплагиатном» примере в начале, поскольку тоже имеет отношение к «детским» темам. Нездоровая тенденция в отношении тематики работ о детях – старших дошкольниках или младших школьниках, нормально развивающихся или с задержкой психического развития, не важно – в том, что отмеченная в 2015 году разновидность преподавательской безответственности, которую можно назвать «замена диспансеризации техосмотром», с начала 2018 года стала настоящей чёрной заразой в педагогическом образовании.

Дело в том, что преподавателю вздумалось требовать правки в доклад и презентацию по ранее написанной дипломной работе, вовсе не считаясь с содержанием самой дипломной работы. Причём и здесь отмечу две неприятных для меня точки: объём работы со всеми приложениями меньше 50 страниц, то есть работы мельчают и по форме, и по содержанию; и первым эту работу писал не я, а читатели уже знают, что отношение к таким доработкам у меня однозначно отрицательное.

Требования преподавателя (это, как я узнал, Татьяна Викторовна Семеновских из Тюменского Государственного университета, известная своим исследованием «клипового мышления», которым страдает и сама до степени отклонения в сторону патопсихологии, - не путать с парапсихологией, которая тоже суть отклонение от нормы), насколько они являются глупостью, читатели могут понять по фрагменту из моего письма заказчику:

Перечитал основную работу. Насколько самыми глупыми замечаниями преподавателя доклад и презентация ушли от неё! Поэтому пришлось исправлять, точнее, искажать и работу (почему и её прилагаю). В работе исследуемых было 54 человека, которые на констатирующем этапе были распределены на экспериментальную и контрольную группы – соответственно 25 и 29 человек. В презентации исследуемых было то ли 100, то ли 88, при этом в экспериментальную и контрольную группы вошли по 10 человек, а остальные как бы вне игры остались (тем более, речь идёт именно об игровых методиках для детей). И если в каждой группе по 10 человек, то одному соответствует 10 % группы, а значит, все итоги контрольного этапа должны быть кратны 10. Поэтому прежние 21 % и 54 % становятся бессмысленными. Как и все последующие возможные корректировки.

Выражать детей в процентах, да ещё дольных (как «полтора землекопа», что ли) – вот до чего доходят формальные признаки, применяемые при оценке работ! Так что Альтернативная Система Образования, где все эти оценочные бланки с чек-листами и ПК-ОК с номерами будут выброшены на свалку, теперь важна и для безопасности детей.