© Денис Паничкин (2013)

В Интернете есть статья Галины Жуковой «Почему люди хотят казаться лучше?» Приведу полностью первую половину (вторая – тема для отдельного комментария; со временем напишу и к ней свою рецензию).

Роман Уильяма Фолкнера «Свет в августе» начинается с рассказа о детстве главной героини, прошедшей в глухой деревенской местности: «… раз по шесть, по восемь в году, по субботам, ездила в город – на повозке, в платье, выписанном по почте, босые ноги поставив на дно, туфли, завернутые в бумагу, положив рядом с собой под сиденье. В туфли обувалась перед самым городом. А когда подросла, просила отца остановить повозку на окраине, слезала и шла пешком. Отцу не говорила, почему хочет идти, а не ехать. Он думал – потому что улицы гладкие, тротуары. А Лина думала, что, если она идет пешком, люди принимают ее за городскую».

Почему маленькой девочке хотелось, чтобы люди принимали ее за городскую? Как и когда в представлении девочки появилось убеждение – «быть городской лучше, чем деревенской»?

Возможно, когда еще такого представления не было, она обратила внимание на то, что, когда они с отцом заходят в лавку, продавцы их обслуживают не так, как городских. Может быть, девочки в городских платьях не хотели с ней разговаривать и играть на равных. Смотрели «сверху вниз». Возможно, приезжавшим из города у них дома оказывалось особое почтение, и в разговорах слова «он из города приехал» звучали с определенным уважением. И т.д. Можно сказать, что человек испытывает определенное социальное давление – постоянно получает из окружающего мира сигналы о том, что ты «ок» или «не ок», «ты лучше» – «ты хуже» и пр.

Когда мелких сигналов подобного рода накопилось достаточно много, девочка стала считать, что быть городской лучше, чем деревенской. По крайней мере, в городе. Значит, быть деревенской в городе плохо. Значит, надо хотя бы казаться городской, чтобы люди к тебе относились лучше.

Почему Лина не говорила отцу, почему на самом деле хочет идти пешком? Предположим, что причина не только в том, что он не спрашивал. А если бы спросил – призналась бы она, что хочет выглядеть как городская? Вряд ли. Почему?

Отец не пытался выглядеть городским. Значит, в его представлении не было того стереотипа, что городские лучше деревенских. Скорее, было даже наоборот. Деревенские мужики надежные и порядочные, много чего умеют делать, сильные, здоровые, хозяйственные. А городские щеголи – пустомели и слабаки, мошенники и пройдохи. Это стереотип деревенского мужчины. Поэтому если дочь покажет, что стесняется быть деревенской, то тем самым заденет самолюбие отца. Он ведь гордится собой. По крайней мере, старается выглядеть таким образом, будто гордится. Поэтому как объяснить маленькой девочке своему отцу, что ей хочется выглядеть городской девочкой, потому что в ее представлении быть городской лучше? Это сложно. Даже взрослому человеку сложно. А ребенку вообще маловероятно.

Поэтому каждый из них пребывает в своем собственном представлении о происходящем. Как и обычно.

В процитированном отрывке можно заметить одно: навязанную систему сравнения «хуже – лучше» по формальным признакам. В данном случае это сравнение по месту жительства/происхождения: «городские – деревенские». Но при этом в ходе столкновения с «иными» можно заметить разницу в восприятии: высокомерие городских по отношению к деревенским (городских лучше обслуживают в лавке, городские не хотят играть с деревенской на равных) и – обратное - смиренное отношение деревенских к городским (говорить с каким-то почтением о том, кто из города приехал), причём – в обоих случаях – безотносительно к реальным качествам тех и других. Обратим внимание, что здесь нет примера, когда кому-то из городских, попавших в сельскую местность, хочется казаться деревенским. То есть «деревенские» приняли стереотип, навязанный им, по которым они «хуже городских». И даже тот человек, который (в приводимом отрывке статьи) не имеет стереотипа, что «городские лучше деревенских», даже при своём твёрдом убеждении не выступает против существования этого стереотипа, не старается на деле создать стереотип противоположный, выгодный ему.

Часто даже близкие родственники ведут себя так, что ты для них раньше всего приезжий и только потом – родственник. Когда такому именно близкий родственник говорит, что раз ты приехал в крупный город, то на большее (речь шла о женщинах) чем на «дурочку или женщину с чужим ребёнком» рассчитывать не можешь, и даже «за такое ещё должен сказать спасибо», то приезжий, осознающий, что он не глупее «коренных», чувствует себя оскорблённым (то есть - почему ты должен получать только по низшему классу, если достоин высшего? только потому, что ты родился и вырос в другом городе?). Справедливости ради следует отметить, что именно эти обиды толкнули данного человека в общество таких же «приезжих», и от них он тоже немало пострадал, но это тоже подтверждает, что «свой – чужой» - это не больше, чем набор формальных признаков, который не защищает от несправедливостей, причинённых именно своими. Самая большая несправедливость из этого – когда человек, соответствующий требованиям «своего» (или в ходе действий привёл в такое соответствие) не получает то, что полагается «своим»: те, кто устанавливает эти признаки (привилегированные среди «своих») вовсе не считают их обязательными для себя, и могут даже усилить эту несправедливость – отдать желанное «чужому», то есть тому, кто как раз формальным требованиям не соответствует. Спрашивается, зачем нужно тогда это соответствие? Что даёт принадлежность к той или иной группе? Материальные выгоды? Или же напротив – массу ненужных обязанностей и затрат времени и сил; в обмен на разовую похвалу?

Как люди могут терпеть такое унижение? Почему они молчат? А ведь даже один человек, правда – не каждый, а только достаточно сильный и достаточно активный – может изменить многое.

Нужно просто изменить стратегию поведения и не только не стараться казаться «городским», - это отнимает много сил – больше, чем затраты на то, что я предложу сейчас: надо одновременно и не скрывать, что ты приезжий, и при этом требовать открыто такого хорошего отношения, какое даже не каждому привилегированному городскому оказывают, причём делать это грубо и демонстративно, чтобы представитель другой стороны был шокирован и не нашёлся, что возразить, попросту – чтобы он онемел от твоей наглости, предпочтя уступить тебе. Не скрывать, что ты деревенский, и требовать, чтобы в лавке тебя обслуживали по высшему классу; врываться в игру и навязывать свои правила; говорить о городских не с почтением, а с использованием обидных для них слов, называя их, например, «туземцами» (то есть давая понять, что ты не гостем приехал сюда, ты приехал хозяевать, захватывать понравившуюся тебе территорию). И давать понять, что на случай отказа ты располагаешь угрозой применения насилия для отстаивания своих интересов. В любом случае – надо давать понять людям, что следует быть, а не казаться. Так как всё равно найдётся такой человек, который не заинтересован в том, чтобы нормой считалось «казаться». Потому что он не умеет и не желает учиться этому «казаться», а может именно «быть», и по этому показателю «быть» (действительному, а не надуманному, как «казаться») он превосходит считающихся «лучшими», но на проверку таковыми не являющимися. Главное – часто и массово такие проверки проводить.

Уж если есть люди, которые хотят работать хуже, а жить лучше, то тем, кто не приемлет такое желание, оставаясь самостоятельным и ответственным, такой подход – и не соответствовать формальным признакам, и требовать отношения и материальных поставок по высшему классу соответствия – так же, как для любого человека дышать!

Мало того: принимая чужие требования, ты признаёшь, что предъявляющие их ценны сами по себе, а ты – только исходя из соответствия/несоответствия их требованиям. Сам же выдвигая свои условия, ты меняешь ситуацию на противоположную. Мало того: у другой стороны возникнет чувство утраты превосходства (что должно его дополнительно дезориентировать и сделать более уступчивым). А слабые, ранее бывшие сильными, - это меньше, чем изначально слабые.

Вообще, почему я должен, приехав с отдалённых территорий в крупный город, считать себя хуже «коренных»? Только потому, что я родился «не там»? Разве я глупее «коренных» или выполняю свою работу хуже них? Напротив, я предложу вот что: почему бы не организовать модное сейчас «реалити-шоу», где группа людей из «мегаполиса» временно переселена в деревню или маленький город, а группа «приезжих» - в «мегаполис». Победит тот, кто лучше сориентируется в чужой для него обстановке. Уверен, что за «сельскими – деревенскими – иногородними» будет полная победа.

Организовывать такую игру будет невыгодно тем, кто хочет получать что-то без труда, а лишь за то, что он «городской». Потому что в этой игре городские вынуждены будут играть на равных с деревенскими; потому что будет доказано превосходство функциональных отличий над ранговыми; потому что воспрянут духом те, кого унижали незаслуженно, а гордость сторонников ранговых отличий пострадает.

Но разве нет заинтересованных лиц, располагающих материальными возможностями для поддержки подобных себе (в том числе и для организации обозначенного мной мероприятия) – и именно из тех, кто при «старом режиме» подвергался дискриминации. Даже среди негров есть такие, которые хотят не только избавиться от издевательств «белых» и вырваться из резерваций, но даже загнать в эти резервации самих «белых». Или «приезжие», похоже, смирились, им в этом отношении далеко даже до негров?

Задача дискриминируемых - добиваться не равенства, а привилегированного положения, с люстрацией «белых» и их последующим ритуальным унижением, с напоминанием, что власть у них отнята. Для низложенной элиты самое большое унижение - оказаться не у власти и под другой властью, отбираемой по критерию враждебности ко всему дореформенному.