© Денис Паничкин

В курсовых напишешь не всё

Когда пишешь курсовые работы, то и дело остаётся какая-то недосказанность. И это выясняется не сразу при заявке «безобидной», на первый взгляд, темы, а по ходу работы. Например, тема по истории российской Конституции может обернуться преподавательским требованием … предложить новую Конституцию! Читатель может подумать, что это шутка, но в этом случае моя жизнь была бы счастливее. Это ещё хорошо, что преподавателю в собственной некомпетентности не пришло в голову, что под это можно «протащить» нападки на п.4 ст.15 действующей Конституции, норму, которая после проигрыша «дела ЮКОСа» «вдруг» стала «плохой». Нет, превосходство международного законодательства над национальным должно быть нерушимо, поскольку оно есть выражение важного права просить защиты у чужих, если свои несправедливы с тобой.

Сейчас среди преподавателей вообще пошла мода в дипломных работах по праву требовать обязательного внесения предложений по совершенствованию действующего законодательства. Не каждая кандидатская диссертация это содержит, насколько мне известно! Среди работ, написанных мной в уходящем учебном году, была одна про наследование по завещанию. Как известно, если завещание признано недействительным, то применяется порядок наследования по закону. Я не стал писать в дипломной работе никаких «слишком радикальных» предложений, а ведь хотелось! Например, если в завещании один или несколько наследников по закону в нём были лишены наследства, и такое завещание признано недействительным, то что мешает внести изменения в Гражданский кодекс, что в этом случае именно эти лица наследуют имущество вне очереди, получая перевес перед остальными возможными наследниками?! Как бы на такое предложение посмотрел заказчик и тем более – преподаватель?

И конечно же, в курсовых не напишешь о симпатии к терроризму, даже если доведётся написать работу на тему о борьбе с международным терроризмом (довелось дважды), об уголовной ответственности за терроризм (в моей практике такое произошло только в виде написания доклада и изготовления презентации), за ложное сообщение об акте терроризма (одна из моих лучших работ, датирована 2006 годом) или за оправдание терроризма (а вот это не встречалось, статья Уголовного кодекса относительно новая, но если и случится, придётся при раскрытии темы отграничивать «оправдание терроризма» и «симпатии к терроризму», которые могут возникнуть даже у пострадавших, один «стокгольмский синдром» чего стоит). Разумеется, работая над этими темами, я обратился и к истории терроризма, и убедился, что вовсе не арабы, а русские придумали его (кстати, арабы через контакты в Палестине переняли тактику терроризма у русских и у евреев – подданных Российской империи). Я не раз писал, что терроризм возник как видоизменение русского бунта, переставшего быть бессмысленным, но ставшего кратно беспощадным. Средство наказать высокопоставленных обидчиков, да так, чтобы стыла кровь в жилах от ужаса такого возмездия.

К сожалению, есть явления, которые страшнее любого терроризма. Они многолики – от мировой постмодернистской пошлости до потребительского экстремизма. Недавно видел в автобусе, оборудованном экраном, ролик со слоганом: «Победили фашизм – победим и терроризм». Следовательно, то, что я называю «страшнее любого терроризма», должно быть раньше терроризма поставлено на одну доску с фашизмом.

Корректировки пусть делают другие

В автобусах на экранах вообще добрая половина показанного – формирование ложного представления у пассажиров, которые, по мнению организаторов, причём не только перевозок, должны одновременно быть и телезрителями.

Один из образчиков чуши – выведенный в Санкт-Петербурге автобусно-экранный гибрид коммерческой и так называемой «социальной» рекламы, когда продвигается образ Федеральной антимонопольной службы как защитника прав потребителей, воплощённый в чиновника, появляющегося везде, где нужно, чуть ли не телепортирующегося и штрафующего недобросовестных рекламодателей и администраторов за незаконные действия. То есть коммерческая часть ролика формирует потребительское отношение, а «социальная» - выгодный образ власти (на деле, чаще всего, поддерживающей как раз, наоборот, - тех, кого этот привлекательный чиновник наказывает в роликах) и особый вид мышления, когда не надо искать решения, оно «само найдётся», когда не надо отстаивать свои интересы, за тебя это сделают, то есть – создание управляемой толпы.

Мне не нравится не только такая реклама. Нетрудно представить, что я чувствовал, когда писал дипломные работы на темы «Гражданско-правовая защита прав граждан-потребителей» и «Правовое регулирование качества товара в договоре купли-продажи». В обоих случаях неизбежно приходится писать про Закон о защите прав потребителей. Пишешь про него, и в то же время хочешь, чтобы этот закон отменили без замены. По крайней мере, в свою политическую программу я включил признание данного закона неправомерным (то есть закон не просто будет отменён, но и подлежат насильственной ликвидации все последствия его применения, не исключая и репрессий против тех, кто голосовал за принятие этого закона). Данный закон – выродок худшего из советского прошлого, существует только на территории бывшего СССР. Подобного нет ни в развитых странах, ни в странах Востока (представители которых считают торговлю своим прирождённым делом). Меня он ни разу не защитил. И он работает только тогда, когда нужно поощрить потребительский экстремизм против добросовестных производителей и продавцов. Напротив, продавцам-обманщикам он даёт возможность увернуться.

В подавляющем большинстве случаев недовольство потребителей – это надуманная линия поведения. Потребители, может быть, и довольны, но сознательно говорят: «Меня это не устраивает», с целью вымогательства уступок.

А телевизионные передачи, «просвещающие» потребителей, на самом деле являются курсами по потребительскому экстремизму, учат требовать ещё больше. Потребители верят этой экранной накрашенной кукле Елене Летучей, не придавая значения её замужеству с руководителем одной из крупных коллекторских компаний. Этот факт я считаю проявлением лицемерия, потому что именно коллекторы есть одно из худших нарушений (действительно нарушений) прав потребителей (действительно потребителей, а не зарвавшихся потреблятских экстремистов).

В рефератном деле это самое «меня это не устраивает» приходится слышать (читать в письмах) всё чаще. Особенно невыносимо это стало в мае и июне 2017 года. Но такое отношение к работе возникло не само по себе. Среди студентов существует убеждение, негласно поддерживаемое преподавателями, что стоит только деньги заплатить, - и работа будет написана сама по себе. И при каждом удобном случае они ссылаются на то, что платят деньги, считая, что за эти деньги они приобретают привилегии издеваться над тем, кто эти работы пишет, выставлять ему любые унизительные требования, доходя до совершенного хамства. Для сравнения: мне приходится платить больше, но никаких дополнительных прав я не приобретаю. Или отношение к поступкам определяется тем, кто их совершил, с искусственным отбором по моральному (собственно, аморальному) признаку?!

Современная реклама именно так и построена. Перед новым 2017 годом Кировский и Красносельский районы Санкт-Петербурга были наводнены огромными щитами с рекламой «Жемчужной плазы» с текстами следующего содержания: «Ёлку пусть наряжают другие», «Оливье пусть готовят другие», причём эгоисты были прямо названы и представлены положительно. Тогда как мне не предоставили право законно и безнаказанно не просто сказать, а провести в жизнь: «Корректировки пусть делают другие», даже если пришедшие замечания (в иные дни они приходили по десяти и более работам!) неправомерны, сами содержат грубые ошибки, неизбежно приведут к ухудшению работы до степени утраты её соответствия теме.

И что-то одно не сделаешь, даже по уважительной причине (работа всё же должна теме соответствовать!), - сразу недовольство, а то и агрессия. От недовольства работа ещё не становится плохой, точно так же она не становится хорошей от того, что её написал кто-то «свой».

То есть студенты, не читая работ, едва ли понимают, чего именно они хотят, но они – частью под давлением преподавателей, частью сами – требуют, требуют и снова требуют. Чтобы оформление было «по методичке», чтобы процент был едва ли не 100 %, оценивают, что «подходит» или «не подходит», то и дело вносят самовольные правки, которые как раз и оказываются с грубыми ошибками, а в последнее время даже после состоявшейся защиты стали выставлять претензии, что защита прошла не так, как бы им хотелось.

Все эти пиковые недели мне вспоминалась Инга, с которой я работал больше трёх лет, когда мы объединили усилия против HomeWork. В последние месяцы она на фоне участившихся глупых и злых замечаний по поводу и без такового, при котором естественной здоровой реакцией для меня было нежелание делать корректировки по этим замечаниям, говорила мне: «Ты хочешь сбывать говно и получать за это деньги!» Тогда я об этом даже представления без такой подсказки не имел, а вот сейчас, после весны 2017 года – действительно хочу. Разумеется, не всем, только некоторым. Тем, кто ведёт себя особо нагло и с хамством. Иногда я даже писал «хамечания», и не только потому, что З и Х на клавиатуре рядом. Очень точное определение, ряд корректировок отдают открытым хамством. А я ещё Инге озвучивал своё здоровое желание: я всего лишь хочу уважительного отношения к исполнительской работе.

В отношении таких заказчиков мне хотелось открыто написать нечто, и сейчас я это напишу: думаете, мне нужны вы? Сами по себе вы мне не нужны, меня интересуют ваши деньги, а вы для меня лишь средство их поставки! Обратите внимание, что «средство» - слово среднего рода. И вы мне платили, платите и платить будете.

В идеале с такими заказчиками-хамами нужно строить отношения в особом порядке. Чтобы платили как можно больше, а получали выгоды как можно меньше. Чтобы недовольными оставались, а недовольство своё выражать не смели. Чтобы меньше задавали вопросов, потому что количество ответов ограничено. Я вовсе не хочу заниматься с ними разбором работы, на это есть преподаватели, но они сейчас решили, что деньги за научное руководство они и так получат, независимо от того, занимаются им или нет. И я поневоле занимаюсь этой преподавательской функцией, а ничего за это не получаю. Даже меньше, чем ничего. Любые корректировки и замечания я воспринимаю как унижения и тычки, и студенты, запуганные и обманутые бездельниками-преподавателями, нередко с этими преподавателями стали объединяться в делах прямого вредительства исполнителям.

Заказчик должен больше молчать, больше платить и обязан быть довольным. Но я не сомневаюсь относительно реакции на моё предложение «чтобы платили больше, а получали выгоды меньше». Если это пишет всеинтернетно известный обманщик Артур Грант, это вызывает восхищение. Если это напишу я с целью пресекать потребительский экстремизм, это вызовет агрессию.

И это – при всём при том, что не один я, а многие представители бизнеса – от одиночного, подобно мне, до крупных, - хотят отмены Закона о защите прав потребителей. Особенно на него жалуются и сетуют владельцы гостиниц, поскольку потребители, подученные всеми этими телевизионными куклами, вроде Елены Летучей, начинают не просто требовать ещё большего, а уже откровенно борзеть.

Меня удивляет, почему такие богатые компании не могут пролоббировать отмену этого закона. Объяснение пока есть только одно: группы давления существуют разные, но власть решает, кому поддаться, а на кого просто не обращать внимания даже при их богатстве. Власть поддаётся определённым группам давления по тому же аморальному критерию, если нужно навредить. Закон о защите прав потребителей содержит большой внеэкономический эффект, содействуя созданию управляемой толпы, а это сегодняшнему руководству (не только российскому) по душе.

Мне же по душе другое: чтобы выражение «клиент всегда прав» было запрещено писать и произносить. Чтобы потребителям были оставлены только два права - молчать и без объявления в туалет ходить! Чтобы право отказать в обслуживании любому клиенту было закреплено законом! Чтобы Закон о защите прав потребителей был не просто отменён, а с ликвидацией последствий его существования! Чтобы сама жалоба потребителей была наказуема, а потребительский экстремизм был признан преступлением!

К сожалению, всё это объективно, так как отдельные неадекватные, абсолютно невменяемые заказчики зарываются до написания ложных отзывов обо мне.

Вспоминая моих абсолютно невменяемых заказчиц

В середине июня, просматривая свои записи в Интернете, в том числе объявления, я нашёл следующий отзыв, датированный 2 июня 2017 года (правописание, как всегда, сохраняю):

Заказывала у Дениса дипломную работу. Качество услуг — отвратительное. Содержание работы не соответствует теме, применяемое законодательство утратило силу в 2005!!! году, логические переходы отсутствуют. При просьбе исправить отпределенные моменты, исправляет меньше половины! В итоге переделывала почти весь диплом самостоятельно. Хотя отправляла Денису на исправление раз 5. На курсе нас таких было человек 10. Довольным не остался ни один.

По косвенным данным, у меня подозреваемых было две – Мария Бычкова из ГУАП и Дарья Мацкевич (так, кажется) из Балтийской академии предпринимательства и туризма. Первая – вероятнее, так как именно из ГУАП у меня было много заказчиков, но, чтобы «довольным не остался ни один» - это наглая ложь. Были по-разному, доходило до скандалов, но часто – вызванных самими преподавателями, произвольно менявшими требования к работам уже по ходу учебного года, причём всё «научное руководство» со стороны преподавателей ограничивалось «хамечаниями», включавшими и требования исправить на ошибочное. Не сделаешь – не отстанут. В данном случае ради «процента оригинальности» первоначальную хорошую работу пришлось превратить в «оригинальный бред». Законодательство я всегда отслеживаю, хотя были случаи, когда в момент написания оно было одним, а в момент сдачи – другим (заказывали и за полгода до защиты), а один раз изменения вступили в силу … в день заказа работы!

Более того, «отзыв» этот ещё больше ложь потому, что соответствие теме для меня основное, на него я иду даже ценой требований к оформлению и проценту. Оформление всегда можно привести в соответствие, процент всегда можно добрать, а вот теме работа должна соответствовать.

Спорить с написавшей отзыв заказчицей не буду, доказывать не буду, а просто сообщу всем про её абсолютную невменяемость, сочетающуюся с ощущением безнаказанности из-за свойства анонимности в Интернете. К сожалению, подобные ей весело делают подлости достойным людям, рассчитывая, что власть защитит при любом раскладе. И даже пытаются учить жить со словами, вроде: «это вам на будущее, если после этого года к вам еще кто-то пойдёт». Пойдут, можете не сомневаться, мои бывшие неадекватные заказчицы! Только Д. Шкляр из HomeWork может говорить, что «один недовольные клиент – это десять потерянных заказчиков», да и то он, говоря это, знает, что лжёт, и лжёт сознательно, чтобы вызвать у неугодного исполнителя ложное чувство вины.

Один недовольный клиент – это всего лишь один недовольный клиент. Незаменимых нет, есть незаменённые, заказчики – в том числе. Хотя для себя я это скажу по-другому: есть труднозаменимые, и себя как профессионального исполнителя курсовых и дипломных работ на заказ я считаю. Если уйдут один или несколько недовольных, вроде моих абсолютно невменяемых заказчиц, про которых я только что написал, на их место придут совершенно другие, которые хотя бы будут читать работы и не хамить, и вот на таких потратить своё время я как раз предпочту по сравнению с этими невменяемыми.