| Главная » Статьи » Авторецензии |
О социальной стратификации
© Денис Паничкин (2014)
У каждого исполнителя есть темы нелюбимые, которые он может обработать, но делает это бесцветно, чтобы выполнить работу ради проходного балла. Исполнители – тоже люди, и тема может неожиданно совпасть с какой-то неправедной обидой.
Для меня такая тема – «Социальная стратификация». Обрабатывал неоднократно, самый памятный случай – апрель 2010 года. Но что я могу сказать про неё вне исполнительской работы? Многое.
Мои родители всегда позиционировали себя как низкостатусные бедные. При этом они – едва ли сознательно – сделали всё, чтобы стать такими. «Я-простой-школьный-учитель-чего-я-могу», «У-меня-спины-нет». Да ещё не без зависти говорили о тех, кто хорошо устроился. Я понимал, что меня это тормозит. И я всерьёз подумывал о возможности найти другую семью (законных вариантов есть минимум два – приёмные родители, какая-нибудь богатая бездетная супружеская пара, или родители жены).
Соответственно, меня удивляет навязываемая поведенческая модель в фильмах: мужчина, по рождению из бедной семьи, имея возможность удачно жениться в нужную семью, добровольно отказывается от таковой. Достоверно я знаю уже два фильма – «Воробушек» (2011) и «Миллионер» (2012). В первом случае жанровое решение – бытовая мелодрама, во втором – фантазия на тему альтернативного развития жизни. Но модель поведения одинакова. Мужчинам внушается ложное представление, что равного предложенным им возможностям можно достичь самостоятельно. На самом деле если мужчина говорит, что достигнет чего-то сам, это либо ложь, либо свидетельство необоснованной переоценки собственных сил. Помешать может любая случайность, любой просчёт, а хуже всего – прямое вредительство. Мне таких драгоценных подарков, как персонажам названных фильмов, даже близко не предлагали, и я осуждаю такое поведение. Если мне придётся выбирать между вкусом и интересами, то по умолчанию я выберу интересы.
Как я жалею, что у людей нет и никогда не было естественного отбора. Будь он, многие богатые просто бы повыгоняли и даже поубивали бы своих детей, неспособных продолжать их дело (что бывает нередко как поведенческая модель тех людей, чьи потребности удовлетворены изначально). А затем стали бы наперебой предлагать мне стать их наследником.
Но именно потому, что мне не предложили того, что я хочу, у меня сохранилась обида на ту систему унижения бедностью, которая была отработана моими родителями. Как это тяжело: осознавать, что ты не хуже и не глупее тех, чьи родители хорошо устроились в жизни. Меня убивало осознание того, что родился я не там и не тем, кем бы хотел. Дополнительно осложняло ситуацию пристрастие родителей к телевидению: один «Новогодний огонёк» 2004 года в этом отношении чего стоил для меня, и каково было смотреть на сборище на экране, которое демонстрирует своё превосходство над зрителями, давая понять, что «у-вас-этого-никогда-не-будет».
Я очень обострённо читал в журналах письма от детей, чьи родители не были хотя бы руководящими работниками. Уже в последние годы застоя и тем более в перестройку в школах складывалась система дискриминации детей по профессии и должности их родителей. Например, открыто разделяли профессии родителей на «престижные» и «непрестижные». Именно в обсуждении одного из названных писем я прочитал впервые слово «престижные» и затем в словаре иностранных слов справился, что это слово означает «очарование». Смысл его в качестве подмены понятий я понял гораздо позже. Оно подменило наше слово «почётные»: в советском обществе почётным был труд. А теперь оказывается, могут быть профессии … очаровательные? «Почётное» означает заслуженность, «престижное» - просто случайное положение выскочки без заслуг.
Бывало, читал письма и пострашнее, когда детей в школах открыто (до официального!) разделяли на детей начальников («шишек») и детей рабочих. Разумеется, такая дискриминация без участия взрослых невозможна.
Лет десять назад я нашёл в Интернете серию книг С. Сухинова, представляющую собой «расширенную вселенную» Страны Оз Л. Ф. Баума и Волшебной страны А.М. Волкова. Основных сказок цикла – десять, к ним примыкают одиннадцать «малых» сказок, последние – исключительно о детях, причём не только человеческих (есть сказки, посвящённые таким существам, как дракон Вараг, человек-ящер Эльг, грифон Юргод). В одной из таких «малых» сказок есть пример, заслуживающий того, чтобы быть приведённым полностью. Основной персонаж сказки – антигерой, ленивый мальчишка, который превратно истолковал предсказание, данное на его рождение, что он достигнет всего, ничего не сделав. И в его руки попал жезл древнего могущественного волшебника, исполнявший любое желание, если оно само по себе не было связано со злом.
«Кажется, Болтуны увидели меня, - обеспокоился Маграб. - А ведь я еще совсем мальчишка, захотят ли они меня слушаться? Еще начнут издеваться надо мной, как это делали Мигуны… Тьфу, да о чем же беспокоюсь, глупец? Ведь у меня есть магический жезл! Если я попрошу, чтобы он сделал меня взрослым мужчиной, разве жезл мне может отказать? Ведь я же не сделаю никому ничего плохого своей просьбой, разве не так?» И Маграб взмахнул жезлом и воскликнул:
- Хочу, чтобы мне было тридцать… нет, сорок лет!
Наверное, и вы, ребята, хотели бы побыстрее стать взрослыми, разве не так? Мой вам совет - не торопитесь! Детство - самое чудесное время в жизни каждого человека. Увы, оно так быстро проходит… И к тому же, прежде чем вы станете взрослыми, вам надо очень многое узнать и очень многому научиться. Представьте, что вы назавтра вдруг станете директором завода, или академиком, или хотя машинистом электровоза. Справитесь? Конечно, нет!
Но вот Маграб решил, что запросто сможет в свои одиннадцать с небольшим лет хорошим правителем. Уж больно он был самоуверенным! Магический жезл явно вскружил ему голову. И он невесть что о себе вообразил. Ему казалось, что если на вид он будет выглядеть сорокалетним, то все остальные проблемы решатся сами собой. И его ничуть не заботило, что он только внешне становился взрослым, а разум у него был одиннадцатилетнего мальчишки.
(С. Сухинов. Повелитель Летучих Обезьян)
К сожалению, многие дети руководителей и предпринимателей распространяют на себя родительский статус, не осознавая того, что в силу их несовершеннолетия они вообще не могут иметь статуса.
Дискриминацию я пережил и в другом виде – по месту рождения. Приехав в Санкт-Петербург осенью 2007 года, я постоянно ощущаю к себе отношение как к приезжему. Даже для родственников я был сначала приезжим и только после того – родственником. Мой кузен даже мне один раз заявил, что никакая «нормальная» из «коренных» не пойдёт замуж за приезжего, что мне нужно «либо дурочку, либо женщину с ребёнком». Меня это больше чем оскорбило. Я приехал сюда не гостем, и «коренные» должны это знать.
Обиды мои сильны настолько, что я включил их в политическую программу, и едва ли не самой мрачной моей мечтой является построение противоположной системы – решительное покорение чужой территории во главе оккупационной армии из числа «чужих», с последующей противоположной дискриминацией. Иными словами, новая правящая группировка во главе со мной будет набрана исключительно из дискриминируемых. Привилегии при новом режиме должны предоставляться только некоторым и только из числа тех, кто при старом режиме подвергался дискриминации. И наоборот, бывшие привилегированные должны стать лишенцами, которые обращаются в рабство, подвергаются унижениям, и самое страшное унижение – постоянные напоминания об их былой власти.
Да, я с детства мечтал о власти как средстве сведения счётов со своими обидчиками. Не оставил я этого и сейчас. Помню насмешки отца: «Не придёшь ты к власти». Он по своей ограниченности представлений считал, что нужно либо избираться, начиная с депутата местного совета, либо проходить по службе с низших чинов и угодничать. Но есть и другой путь к власти. Я никогда даже не думал о выборах либо государственной службе. Я думал о революции. Причём о таком надуманном понятии (собственно, тоже подмене понятий), как «легитимность» власти, я тогда даже не знал, потому что она появилась даже позже, чем распался Советский Союз. И сейчас, когда я из новостей узнаю о переговорах Путина с Порошенко, я всегда вспоминаю «Марию Стюарт» С. Цвейга: король Франции выставляет претензии Марии на трон Англии – и при этом ведёт переговоры с Елизаветой, даже отрицая её права. Главное – что тебя не смогут сместить, а, если так, то даже при отсутствии «легитимности» недолго они будут отрицать очевидное.
В учебниках по психологии сейчас часто приводят примеры по манипуляции сознанием относительно выборов. И после серии отрицательных примеров в качестве темы обсуждения предлагают: «…может быть, следует вернуться к наследованию власти? Какие недостатки вы видите в этом случае?» Но почему речь идёт либо о выборах, либо о наследовании? Есть лучший вариант – преемственность. Вот в чём его содержание. Это по форме та же абсолютная монархия (в духе «просвещённого/прогрессивного абсолютизма»), но с той разницей, что диктатор назначает себе преемника по своему усмотрению – как правило, того, кто будет продолжать его политику, и обязательно – не из своей семьи. Мало того, детям и внукам диктатора вообще следует запретить занимать государственные должности, правнуки и праправнуки должны быть ограничены в праве занимать должности (усыновление или вступление в брак с лицом из этого числа также означает лишение или ограничение соответственно). Это исключит узурпацию. А во избежание геронтократии следует установить, что преемник может быть назначен из круга лиц, родившихся не ранее первого числа месяца, следующего, например, за 25-м днём рождения диктатора (например, я родился 17 июня 1974 года и буду ограничен в выборе – только из родившихся 1 июля 1999 года и позже).
Такой порядок я почерпнул из цикла «Золотой государь» Юлии Латыниной. Как я узнал, она это почерпнула из древних китайских источников, и иных первичных сведений я пока не знаю, но не сомневаюсь, что такой порядок в соединении с люстрацией бывшей элиты будет справедливым.
Даже в мировой фантастике то и дело прорывается социальная драма. Я всегда смеюсь, когда смотрю, как бывший мальчик на побегушках, достигший силы и власти, рубит синим лазерным мечом трусливо спрятавшихся в бункере королей, президентов, премьер-министров и прочих. И не сомневаюсь, что найдутся зрители с подобной реакцией.
А в преддверии премьеры очередной серии «Голодных игр» я заявляю, что слова, которые сказала новоявленный президент Панема – Койн – в отношении свергнутого предшественника, я даже сделал названием этой статьи. И её идея устроить финальные «Голодные игры» (которые следовало бы назвать «Играми мести») среди детей капитолийцев (элиты старого режима) мне тоже по душе. Только лучше бы было собрать 7500 детей капитолийцев (по 100 за каждый год их диктатуры и, соответственно, за каждые «Голодные игры») и просто публично казнить их (тем более на родине автора, в США, есть законы, позволяющие казнить несовершеннолетних). Причём последней должна быть казнена внучка Сноу (в тексте сказано о ней), а сами взрослые во главе со свергнутым президентом Сноу должны будут смотреть на эту казнь, а затем отправлены на пожизненные каторжные работы с мыслью «как жить дальше».
Обиды на предмет «социальной стратификации» очень болезненны, как и незаслуженное унижение бедностью и то, что моя работа в качестве исполнителя курсовых работ не только не ценилась – даже не признавалась. Её даже называли подработкой, а не работой. Но для меня это работа, подработка же это для случайных лиц, которых (судя про тому, что я читал написанное ими, а иногда и перерабатывал это) настоящими исполнителями назвать нельзя.
«Социальная стратификация» как формулировка темы – это лицемерие, соединённое с той же подменой понятий. Это попытка подменить другое понятие – «классовую структуру», которая объясняет многое, в том числе и то, что неугодно наиболее паразитическим личностям с диссоциальным расстройством, пытающимися создать самовоспроизводящуюся элиту с некоторым обновлением посредством искусственного отбора по признакам социального паразитизма и диссоциального расстройства (подлости). И они, поддерживая издательство книг с названием «Социальная стратификация» (или производных от этого), хотят установить чуть ли не кастовый строй!
К теме «Социальная стратификация» примыкает и менее «острая» тема «Гражданское общество». Эту тему и многие производные от неё обрабатывал так же неоднократно и так же без души. И по-своему правильно делал, как понимаю сейчас, после найденного мной подтверждения:
Так называемое гражданское общество западных стран несравнимо глубже влияет на формирование психики человека, чем любая тоталитарная система. Шаблоны поведения, обусловленные мнением элиты и волей окружающего большинства, быстрее приобретают внутреннюю обязательность, заставляют неукоснительно следовать предлагаемой системе отношений. А в этой системе тоже все строго предопределено гласными и негласными правилами, требованиями имиджа, принадлежностью к тому или иному слою населения. Человек постоянно находится под давлением страха отстать от своего круга, выбиться из колеи, опуститься до автомобиля или магазина другого класса, до журнала, собеседника или клуба иного уровня.
Моё поведение в этом случае иное, несложное и естественное (а значит, возможное для других). Я никогда не задумываюсь о таких условностях, как «уровень», «круг» и не считаю себя обязанным следовать навязываемым мне чуждым правилам. Если взять в качестве примера магазины, то нередко в магазинах «эконом-класса» можно найти то, что мне нравится, тогда как в магазинах «премиум-класса» этого не сыщешь. Я считаю, что свободы выбора, слова, совести, выражения своего мнения никто не отменял, и понимаю их как право выбирать то, что не нравится окружающим, и обязанность окружающих лояльно относиться к этому (попросту – признать мой выбор даже при отрицательном отношении). Ведь те же магазины «высших» классов просто завалены тем, что самим представителям этих «классов» не нужно, разве что напоказ. Я действую и намерен действовать, невзирая на мнение окружающих. И при этом открыто буду требовать хорошего отношения к себе. Даже могу просто написать на листке, чего я хочу от других, какого отношения, - и затем разделять окружающих по степени соответствия/несоответствия этим моим требованиям. Могу не скрывать, что я приезжий, и открыто требовать отношения к себе по высшему классу, какое даже привилегированным «коренным» не всегда дают.
В любом случае собственное ощущение удобства, желание открыто выбирать то, что нравится мне – ценнее, чем навязывающее ненужные обязанности требование принадлежности к какой-то группе. Требование это - не более чем набор формальных признаков. Установлены они не мной и имеют два отвратительных свойства. Во-первых, они ни к чему не обязывают привилегированных «своих» (тех, кто эти признаки устанавливает) Во-вторых, нет никакой гарантии, что я получу желанное, даже если я «свой». К тому же я могу быть своим по одним показателям и чужим по другим.
Я всегда считал и не намерен отказываться от представления, что если я делаю иначе, чем «принято» (не указано, кем именно), то эти действия означают моё превосходство над окружающими, которые не сделали из этого правильных выводов. Конечно, и здесь мне пытались навязать представление об общественном мнении, но на это я отвечу следующим:
« … о каком народе ты говоришь? И вообще, что такое народ? И есть ли вообще разница между народом, населением, обществом, толпой, нацией или массами? И как назвать миллионы людей, которые восторженно бегут за своими сумасшедшими вождями, неся их бесчисленные портреты и скандируя их безумные лозунги. Если ты хочешь сказать, что самое лучшее, что есть среди этих миллионов, – это и есть народ, то тогда ты должен признать, что народ состоит всего из нескольких человек. Но если народ – это большинство, то я тебе должен сказать, что народ глупее одного человека. Увлечь одного человека идиотской идеей намного труднее, чем весь народ».
(В.Войнович. Москва 2042)
Как воспримет «гражданское общество» человека:
с детства любившего сочинять истории с шокирующими сценами насилия, но при этом насилие совершалось только против несправедливости?
открыто поддержавшего переворот на Украине и с сарказмом отнёсшегося к присоединению Крыма к России, давно утратившей права на него?
любящего порассуждать о том, как бы сложилась мировая история, если бы русские предпочли ислам?
мало того, высказывающего воинствующие атеистические взгляды и считая бога авраамических религий социопатом; даже открыто назвавшего целью своей жизни намерение «одновременно повесить живьём на мировом дереве бога за бороду и дьявола за хвост на потеху всем смертным»?
будучи русским, рисовавшего ещё в 1987 году, как выяснилось позже, карту «сепаратистского кавказского государства от моря до моря», показанную по телевидению в 1999 году?
осуждающего потребительство в его нынешнем проявлении?
полностью изгнавшему развлечения из своей жизни?
пропагандирующего латиницу для русского языка?
отрицательно относящегося к «SEO-оптимизации» и социальным сетям?
расклеивающего объявления с текстом «Ищу женщину для создания семьи», с указанием, что он может предложить и что хочет получить?
создавшего полностью завершённый подход к выполнению рефератов и дипломных работ на заказ – ответственность исполнителя за написанное, общественная полезность, требование считать это работой, а не подработкой?
Это я. И многого «не принятого» я в этот список не включил. Ни в «социальную стратификацию», ни в «гражданское общество» я «вписываться» не собираюсь. Подлинная, а не показная, демократия – в том, что мнение меньшинства, даже одного человека, в том числе не имеющего никаких ранговых отличий (должностей, званий и др.), может быть поставлено выше требований арифметического большинства, если это мнение обоснованное и разумное. И написанное мной здесь – только одно из выражений моего мнения, и далеко не самое значительное.
| |
| Просмотров: 609 | |
| Всего комментариев: 0 | |