© Денис Паничкин

В ночь с 18 на 19 июня (2016) мне неожиданно позвонил мой кузен и начал с вопроса о том, что я думаю о телеканалах RenTV и СТС, в смысле – что они только «для публики» частные, а негласно являются «федеральными» (в значении – правительственными). Восторгался он и тем, как «творческие коллективы» этих каналов организуют постановку рекламы и могут «продать бесполезное». Заодно он высказал мнение, что я бы мог в их среде найти применение своим способностям.

Мало того, что полуночный звонок мне был ни к чему, меня привела в ярость ещё и такая постановка вопроса. Сбывать ненужное можно только ценой отъёма у тех, кто производит полезное. И даже, несмотря на то, что я восемь лет живу без телевизора, который и раньше мне только мешал, по разным отрывочным сведениям я составил представление об этих каналах. А когда кузен стал говорить и про канал ТНТ, я открыто и решительно сказал ему, что одно из моих желаний – во главе отряда каких-нибудь исламистов-террористов-экстремистов ворваться в студию ТНТ и командовать расстрелом местного «творческого коллектива». Как в Париже. Потому что технические возможности телевидения по калечению человеческого сознания превосходят все существующие возможности печатного издания, а пошлость на ТНТ намного больше, чем на страницах Charlie Hebdo. Одно «шоу» «Однажды в России» заслуживает такого расстрела, поскольку само себя позиционирует как насмехающееся над бедами страны.

Я даже вспомнил про то, как описывал такой «сбыт пустого»: карикатура 1990 года, то ли в «Аргументах и фактах», то ли в «Литературной газете», когда в пустом магазине включена видеозапись с Кашпировским, и люди уходят с внушением, что они что-то и много купили. Разумеется, оставив свои деньги. Такой «продавец пустого» попросту «кашпирует» заказчиков: продавая людям не просто бесполезное, но вредное, и не скрывая, что старается дать им как можно меньше выгод и заставляя их радоваться собственным унижениям.

О подделках я всегда задумывался, и один раз я стал невольным свидетелем диалога в магазине FIX PRICE (как раз пример законного и безнаказанного сбыта товаров низкого качества, правда, по низкой цене). Покупатель поинтересовался у продавщицы, что такое «Сладкая плитка», чем она отличается от шоколада, и продавщица стушевалась, медленно выдавив из себя, что в «Сладкой плитке» шоколада очень мало. Сладко-то сладко, но как-то противно.

Подход кузена выражался в двух словах, произнесённых им – «пипл схавает». У меня же это вызывает даже биологическое отвращение. А ещё – осознание опасности, потому что есть люди с его подходом и почти моими способностями, которые действуют «прямолинейно»: «им платят – они работают». Вот только платят им какими деньгами? С ними просто делятся отнятым у большинства, как лотерея или МММ. Это тот самый отъём, про который я сказал в начале: потратил деньги на ненужное – значит, не потратил на нужное. Как раз так производят пошлость и массовую рекламу.

В описании массовой рекламы в последнее время стало модно ссылаться на пример «Острова Дураков» из «Незнайки на Луне». Но при этом исключается следующий диалог:

– А почему богачи сами не превращаются там в овец? Разве на них вредный воздух не действует?

– Воздух, конечно, действует и на них, но у кого есть деньги, тот и на Дурацком острове неплохо устроится. За денежки богатей выстроит себе дом, в котором воздух хорошо очищается, заплатит врачу, а врач пропишет ему пилюли, от которых шерсть отрастает не так быстро. Кроме того, для богачей имеются так называемые салоны красоты. Если какой-нибудь богатей наглотается вредного воздуха, то скорей бежит в такой салон. Там за деньги ему начнут делать разные припарки и притирания, чтоб баранья морда смахивала на обыкновенное коротышечье лицо. Правда, эти припарки не всегда хорошо помогают. Посмотришь на такого богача издали – как будто нормальный коротышка, а приглядишься поближе – самый простой баран. Одно только, что деньги у него есть, а дурак дураком, честное слово!

То есть: организаторы этой системы сами не могут физически находиться вне системы, подпадая под зависимость от неё и используя «затратные» мероприятия, то есть часть доходов от превращения коротышек в овец богачи тратят на то, чтобы самим в них превращаться не так быстро. Но никто не предлагает это использовать. Здесь напрашивается другое сравнение – с ситуацией из повести Ллойда Бигла мл. «Музыкодел», где общественным вкусом распоряжается крупная компания, распоряжающаяся показами по «видеоскопу» («продвинутому» варианту телевидения в будущем) «коммерсов» (рекламных роликов). Но эта реклама является, пусть и огромной, но единственной доходной статьёй корпорации, и получается, что корпорация сама зависит от коммерсов, а без них …Представим себе Кувейт или Катар без нефти!

А о самой политике телеканалов я поневоле то и дело задумываюсь. Разве опасны только специальные сетевые сообщества, пропагандирующие самоубийство (которые всего лишь «продвинутые» наследники клуба самоубийц из «Приключений принца Флоризеля»)? Разве новостные блоки, состоящие из сведений о происшествиях, авариях, преступлениях и пр. – не содействуют ли они увеличению числа срывов, расстройств и тех же самоубийств? Зрителю подаётся впечатление, что всё хорошее исчезло из мира, с осмеянием тех, кто пытается, как я, ответить на это словом «неправда».

Мне даже интриги между самими СМИ дают возможность поразмышлять о многом. Например, вопрос, поставленный телеканалом «Дождь» о том, что, может быть, стоило сдать Ленинград врагу, привёл меня к тому, что можно бы поставить куда более острые вопросы на такие же исторические темы. Например, каким путём бы пошла всемирная история, если бы в 1915 или 1916 году Россия вздумала бы заключить сепаратный мир с Германией или даже – более того – военный союз, повернув фронт против Антанты? На фоне навязываемой нам сейчас истории первой мировой войны в привлекательном виде это был бы «эпатаж», но – эпатаж социальный! Или: считаете ли вы, что расстрелом царской семьи в Екатеринбурге были отмщены декабристы, петрашевцы, народовольцы и многие другие?

Впрочем, вместо таких раздумий в среде телеканалов продолжают заниматься теми же интригами. А также продвигать «естественность» «двойных стандартов».

В разговоре с кузеном я ещё раз высказал то, что писал и произносил неоднократно: мне не нужны «Золотые глобусы», высокие рейтинги и часы с логотипом HomeWork. По мне – если признание и популярность, то настоящие, а не подтасованные махинациями и приписками. В трудную для меня минуту я, рассылая рекламу своих услуг, задумывался: а не занимаюсь ли я глупым и бесполезным подражанием всем этим «успешным-престижным-харизматичным», неким «культом карго», когда изготовляешь муляжи устройств для аэродрома и наивно ждёшь, что прилетят самолёты с богатыми подарками? Лишь позже я осознал, что как раз «успешные-престижные-харизматичные» и «исповедают» культ карго, приписывая себе высокие рейтинги, покупая дорогие безделушки и нанимая для сопровождения на мероприятия, встречи, поездки женщин, которые ни к ним, ни к кому-то другому никаких чувств не испытывают («эскорт-услуги»). Они настолько освоили уровень «казаться», что считают себя вправе проявлять агрессию в отношении предпочитающих «быть».

Отразив такое нападение (от своего или считающегося таковым!), я посоветовал кузену посетить моё собрание «трофеев» - объявлений как раз на тему «продавать ненужное», попросту – «впарить, кинуть и развести на деньги», с моим разбором и комментариями. Собрание это называется «Музей массовых манипуляций», и оно является отражением того, что поведение «продавцов ненужного» остаётся наказуемым и является «эффективным» в меру ощущения ими безнаказанности, - как юридической, так и физической. И последняя опирается исключительно на молчаливое одобрение толпы.

Малопонятные большинству обозначения «неолиберализм» и «постмодернизм» можно назвать подлиннее, результатами моего осознания.

Неолиберализм есть выражение сознательной безответственности, желания приобретать права без обязанностей, иметь власть и не иметь ответственности. И на бытовом уровне эта сознательная безответственность выражается острее, чем на политическом и унизительнее для тех, за чей счёт она производится. Это поведение можно встретить у учителей в школах и преподавателей в вузах по отношению к учащимся, у родителей по отношению к детям. Родившиеся в 1970-х годах (как я или мой кузен) – это обворованное поколение, и не последнюю роль в этом сыграло прежнее поколение, родившиеся после Великой Отечественной войны. Их детство и юность прошли в условиях послевоенного восстановления и всеобщего воодушевления, в условиях относительной сытости и относительной безопасности, и они вели себя достаточно свободно по отношению к своим родителям и впоследствии ещё более жёстко, чем принято, контролировали своих детей. Те же из поколения 1950-х годов, кто во время распада СССР пробился в политику, сочли более чем приемлемым применять и в политике сознательную безответственность. А поколение 1970-х годов стало поставлять таких, как мой кузен, «молчаливых одобрителей», даже не осознавая своего состояния обделённости и соглашаясь потреблять «сладкие плитки» вместо настоящего шоколада и непристойные развлечения вместо «скучного», но полезного, накопленного в предыдущие годы.

 Подобно этому, постмодернизм можно назвать сознательной ненормальностью. То есть его представители осознают свою ненормальность, но считают её основанием притязать на привилегированное положение, навязывая свои вкусы большинству. Они даже ощущают некое садистское удовлетворение от того, что смогли разрушить чью-то индивидуальность, что кто-то перестаёт быть таким, какой он есть, и становится таким, каким хотят другие: поведение толпы, её давление на индивидуальность, с усилением опасности в сочетании с продвижением ненормального.

Продвигать ненормальность в нормальном окружении и продвигать нормальное в ненормальном окружении – это не одно и то же. Реакция на ненормальность – «молчаливое одобрение толпы», реакция самой ненормальности на нормальное – агрессия, восприятие нормы как «покушение на систему», в том числе на такую систему, которая только создаётся.

И интриги в среде СМИ заодно с «двойными стандартами» - содействие такой агрессии. Тот же телеканал «Дождь» после скандального вопроса о Ленинграде стали материально притеснять и морально осудили, зато в следующие за этим годы высоко оценили «танцы с фашистами» на других телеканалах. Только «новорусский» сериал «Молодая гвардия» (2015) чего стоит! Одна из последних живущих народных артистов СССР Инна Макарова, сыгравшая подлинную, а не гламурную, Любовь Шевцову, принимает валидол. Снимавшаяся вместе с ней Нонна Мордюкова (роль - Ульяна Громова) не дожила до этого киноискажения. Читатель должен понять, что без искажения 2015 года не могло быть скандальных танцев с гитлеровцами на подиуме «Танцев со звёздами» (Александр Петров и Анастасия Антелава) в 2016 году. И транслировалось это на официальных правительственных каналах, а не на частновладельческом телеканале «Дождь»! Соответственно, не просто сошло с рук, но и оценено высшим баллом!

К сожалению, измерять всё на Победу 1945 года – сомнительно. Это – жизнь воспоминаниями о былой славе. А нужны свежие свидетельства величия, а не показной патриотизм. Один ночной клуб «Триумф» на проспекте Стачек заслуживает особого упоминания в этом отношении: организаторы клубных мероприятий в рекламе «продвигают» «патриотизм» – и организуют чемпионат по стрип-дэнсу и эрошоу, то есть чуждое русской культуре и самые непристойные развлечения в стиле США.

И даже в советском кинематографе можно найти неоднозначные примеры. Самый памятный для меня - «Фронт без флангов», где предателем оказывается сын раскулаченных. Даже в советское время его образ не был однозначным (уникальный случай, когда предатель не какой-то стереотипный подонок), а после распада СССР и вовсе … Человек понимает, что его негодование против собственной власти законное и справедливое, а единственный способ продолжать борьбу с ней (хотя бы ради того, чтобы просто отомстить) – союз с внешним врагом. Только здесь обычная недооценка опасности: это враг твоего народа, а не правительства. Интересно, как автор (С. Цвигун), отвечавший в КГБ за борьбу с идеологической диверсией, сам допустил такой «ляп-диверсию»?

Моему кузену, конечно же, это могло прийтись по вкусу: он любит играть гитлеровцев в военно-ролевых реконструкциях и даже демонстрировал передо мной мундир роттенфюрера СС.

Конечно, такое «шоу» возмутительно, но … я отношусь ко всему этому точно так же, как Боромир к Кольцу Всевластия: зачем уничтожать, когда можно самому этим воспользоваться?

Я вспомнил, что в 2002 году – и не в канун, а аккурат 9 мая! – видел (псевдо?) документальный фильм о повседневной жизни оккупированных территорий (не только СССР). Основная мысль – население этих территорий воспринимало оккупацию как «всерьёз и надолго». Там показаны девушки, готовые отдаться немцам, по утверждению комментатора, это объяснялось их влечением к победившей стороне и желанием устроить личную жизнь. Правда, я склонен был думать, что показаны были немки, только фольксдойче.

Но в этом фильме было показано и другое: как немцы представителей местной довоенной элиты, особенно еврейской, ... нет, не расстреливали, а строили и гнали выполнять унизительную грязную работу! Что я счёл более чем приемлемым. И включил в свою политическую программу. Если речь идёт не о Второй мировой войне, то же самое можно писать, произносить и демонстрировать при полностью лояльном отношении!

Об этом я даже написал в своём рассказе о массовой культуре, где отмечал её выразительность и предлагал использовать те же приёмы для противоположного: «Ведь кризис никогда не приходит сам по себе, для него создаются условия как деятельностью, так и бездействием конкретных людей, по некомпетентности и сознательной безответственности. Эти люди не желают терять власть (или возможность прислуживать власти), они привыкли тешить своё тщеславие и обогащаться, но самое главное – они панически боятся увидеть другую власть над собой или оказаться не у власти».

Добавлю, что эти существа сильны не собственной силой или другими какими-то выдающимися качествами, а молчаливым одобрением толпы и групповой силой набранных из числа этой толпы черносотенских отрядов, с искусственным отбором по моральному критерию, точнее – аморальному, даже появилось выражение «аморально устойчивые».

Вот против таких следует вспомнить о праве народа на сопротивление насилию. Психическому террору – тем более.

Расстрел пошлости, независимо от того, где он произошёл – в Париже, Орландо или – возможно – в студии ТНТ, – это всего лишь довольно наивная и грубая форма протеста, поскольку простого уничтожения потмодернистской пошлости и сознательной безответственности заведомо недостаточно. Впрочем, простая пропаганда нравственности выглядит ещё слабее. А вот массовый отказ от телевизоров и массовый самиздат в Интернете с написанием рассказов, подобных моим – враждебных сознательной безответственности и сознательной ненормальности – это уже большее. Поскольку фильм или передачу ты изменить не сможешь, а написать и выложить в Интернете рассказ на сюжет, похожий, но противоположный тому, что тебе не нравится, - возможно. И вот вам только одна тема для рассказа-сочинения: как будут выглядеть СТС, RenTV и ТНТ без зрителей?