© Денис Паничкин

Представлять Кира Булычёва (настоящее имя - И. В. Можейко), автора серии повестей про Алису Селезнёву (и ряда других) читателям не надо. Однако следует обратить внимание на перемену в его творчестве, несомненно, вызванную перестройкой и затем распадом СССР.

Уже в повестях второй половины 1980-х годов сохраняется прежний фон, но присутствуют различного рода тираны и деспоты (читателям предлагается припомнить, как они представлены, первоначально все эти правители всё же в финале лишаются власти, кое-кто даже погибает).

Далее произведения Кира Булычёва становятся всё пессимистичнее. Например, сборник рассказов уже не для детской аудитории – «Апология» (1990).

Интересно, что определённый пессимизм был присущ автору и в произведениях «социалистического» периода – например, отдельные рассказы из цикла о городе Великий Гусляр, как «Паровоз для царя». В перестроечных произведениях этого цикла пессимизм возрастает. Автор переосмысливает в сторону ухудшения собственные ранние мотивы. Например, быстрорастущие деревья упоминаются в повести «Сто лет тому вперёд» (в её экранизацию – «Гостя из будущего» - это и многое другое не вошло). Но в одном из рассказов Великого Гусляра этот же мотив представлен отрицательно – яблоки с быстрорастущей яблони быстро и сгнивают, поскольку селекционером «сняты все ограничения», и это имеет заведомый политический подтекст (здесь можно сделать небольшое отступление на тему «хороших» и «плохих» ограничений)

Позже, видимо, спохватившись, автор перерабатывает отдельные перестроечные «гуслярские» сюжеты в другой цикл о другом вымышленном городе – Верёвкине, являющемся социальным антиподом Великого Гусляра.

Происходят и многочисленные переделки ранее опубликованных повестей, в том числе про Алису.

Можно ли назвать Кира Булычёва приспособленцем? Если да, то в какой мере?

Оценивать перемену мотивов произведения следует с позиций культурного оптимизма, в том числе в сравнении с другими авторами. Например, многие произведения братьев Стругацких содержат непринятие авторами советской действительности, но выглядят оптимистично. При этом в культурном оптимизме их превосходит И. Ефремов, сами Стругацкие считают его таким и наделяют его чертами одного из своих персонажей Феодора Симеоновича Киврина. Из фантастики для детей следует вспомнить повести Е. Велтисова про Электроника. В экранизацию не вошло, что время действия – СССР, 1980-е годы, но не «застой», а более развитое в техническом и нравственном отношении общество, возможно, автор пишет о том, «как должно быть».

Следует обратить внимание на фрагмент статьи А.М. Хусиханова «Основные тенденции развития русской литературы ХХ-ХХІ веков»

В настоящее время вокруг всех крупных издательских концернов сложился свой круг авторов. Наиболее наглядно это можно видеть на примере Георгия Чхартишвили и его проекта «Б. Акунин». Георгий Чхартишвили вначале создал ряд романов о сыщике Фандорине (12 книг), потом перешел к описанию похождений монахини Пелагии и, наконец, организовал выпуск

детективной прозы в серии «Лекарство от скуки» в издательстве «Иностранная литература». Имя писателя стало брендом, т.е. товарным знаком. Сам Б. Акунин определяет свою цель так: «Я хочу создать некую новую модель функционирования автора, когда в центре находятся не издатель или литературный агент, а писатель и уже вокруг него - издательства, экранизации, театры, Интернет и прочее. Я сам хочу быть дирижером этого оркестра, потому что это моя музыка. Подобного в России не было, да и в мире, по-моему, тоже». Поэтому второе десятилетие своих творческих поисков писатель отметил выходом, сначала компьютерной игры, а затем романа с поуровневым делением текста под названием «Квест» (2008 год).

Одними из первых издатели Б. Акунина подчеркнули серийность изданий единым оформлением, применив однотипные обложки, выполненные в общей стилистике. Сегодня черно-белая стилистика используется и другими издательствами.

Можно сделать вывод, что рыночные отношения литературы и издательского дела диктуют особую модель поведения, они привели к появлению особо успешных литературных проектов. Таков «проект Борис Акунин».

В чём разница между литературным псевдонимом и литературным коммерческим проектом, формально с признаками псевдонима? Можно ли сказать, что в какой-то момент – а именно в поздний, послеперестроечный период – «Кир Булычёв» превратился в литературный проект? Появление нового мультсериала «Алиса знает» (2013) с заведомыми искажениями даже с поздними произведениями автора – посмертное (по отношению к автору) подтверждение этого «превращения».