© Денис Паничкин

Как-то я уже сопоставлял кинематограф и шахматную композицию. Аналогии с последней можно назвать и в отношении рефератов, курсовых работ, эссе. В шахматной композиции не допускаются побочные решения (выполнение задания иным путём, не предвиденным автором), дуали в главных вариантах (частичные побочные решения в виде двойственности ходов), нерешаемости (не предвиденные автором опровержения).

К сожалению, в настоящее время при выполнении работ «побочные решения» и «дуали» поощряются, поскольку всем подай высокий процент «уникальности». Конечно, у меня были случаи одновременного заказа двух (а в 2005 и 2007 – даже трёх) работ на одноимённые темы и при одном преподавателе, и их я постарался написать максимально различно, но здесь речь, скорее, идёт о форме «близнецов» (то есть двух и более задач или этюдов, образуемых однократным изменением позиции, позволяющем получить иное решение). Но когда ради того, чтобы «отчитаться процентом», принуждают не просто перепевать самого себя, а перевирать правильный текст, это совсем другое – унижение образования.

Но про «проценты уникальности» я написал много, может быть, слишком много. Про «нерешаемости» - очень мало. Потому что встречаются они не так часто. И всегда являются следствием некорректной постановки задания. Бывают они в тестировании, когда среди предложенных ответов нет удовлетворительного. Но они могут быть в эссе, рефератах и даже в курсовых работах.

Вспомнить об этом меня заставила недавняя контрольная работа по уголовно-исполнительному праву на тему «Особенности правового положения осуждённых к аресту». Пришлось написать сначала чистую теорию, существующую только в тексте закона, а затем – на вдвое больший объём – о «правовых проблемах применения», поскольку арест как вид уголовного наказания, в России ещё не применяется, даже арестных домов не создано. Это самый простой способ «устранения нерешаемости».

Но если речь идёт о полнометражных работах, бывают случаи посложнее. Самым памятным случаем для меня была работа 2008 года «Правовые проблемы эвтаназии в российском законодательстве». Правда, для меня эта тема не показалась «безнадёжной», при том, что российское законодательство эвтаназию не допускает. Но я не во всём с этим согласен, а тогда ещё свежи были воспоминания здорового человека, вынужденного заниматься уходом за тяжело больным и получать при этом незаслуженные обиды. Это определило даже структуру работы – четыре главы без деления на параграфы:

Глава I. Понятие эвтаназии и постановка проблемы.

Глава II. Правовое регулирование эвтаназии в иностранных государствах.

Глава III. Проблема легализации эвтаназии в Российской Федерации

Глава IV. Эвтаназия и мораль.

То есть получилась, как иногда подбрасывают «замечания» преподаватели, «не курсовая, а научная работа» (для них это недостаток, я считаю это достоинством). В целом авторская позиция – отношение к эвтаназии скорее положительное, и это взгляды человека, как родовое понятие я позже определил – «с социальными ограниченными возможностями», поскольку физическое присутствие и поведение тяжело больного – это помеха во многом, и отрицать такое невозможно.

Некоторое сомнение в таком подходе у меня вызвала одна из серий криминалистического сериала «След», где действие происходит в хосписе (серия так и называется – «Хоспис»). Одним из пациентов является профессор Пулавский. Правда, в повседневности неудобств он не причинял, во всяком случае, жалоб от его дочери, которая была одной из медсестёр хосписа, не было. По сюжету, в хосписе в одну ночь умирают сразу тринадцать пациентов, и в финале выясняется, что это Пулавский убил (при помощи препаратов) остальных, после чего тем же способом совершил самоубийство. Попутно он организовывает посмертный квест, через нотариусов передав зашифрованное послание (одной из адресатов была его внучка, которую он называет в послании «крестница вождя», так как имя девушки - Владлена). Одновременно эта серия задела и моё представление об отношениях «учитель – ученик» (второй адресат – главврач хосписа некогда был учеником Пулавского). Но я отнёсся к сюжету в своём мировоззрении профессионального исполнителя курсовых и дипломных работ даже критично: вправе ли персонаж был решать за других, ведь кое-кто из них готов был пожить хотя бы полгода или год, даже зная о своём состоянии. В курсовой работе я упоминал про Дж. Кеворкяна (у себя в США известен как «Доктор Самоубийство»). Этот даже запатентовал оборудование для эвтаназии, но применял его только для желающих (в последней конструкции даже была предусмотрена техническая возможность для самого пациента, если он передумает, остановить процесс).

Чтобы не завершать на таком мрачном примере, приведу другой. Заодно ещё раз упомяну о том, что ни преподаватели, ни большинство учащихся, ни рефератные посредники в офисах не желают отвечать за работы. Понятно, что проверки корректности задания не производится. Иначе как могла возникнуть такая тема: «Южная Корея во внешней политике Китая 1953-1972 гг.». Эту тему весной 2018 года кто-то заказал через «Студсервис» (тогда я ещё работал с ними). И тему предложили мне, так как брать её никто не хотел. И обоснованно: отношений у названных государств не было, поскольку Китай (по умолчанию я понимаю в данный период под этим понятием КНР, да и в комментариях к заказу так было) признавал Корейскую Народную Демократическую Республику, а Южная Корея – гоминьдановское правительство, контролировавшее только Тайвань. Даже оба корейских государства называются по-разному («Корея» – португальское слово, от существовавшего в XIV веке государства Корё). КНДР официально использует название «Чосон», а Республика Корея – «Тэнхан».

Всё это я объяснил, но предложил расширить временные рамки до начала 1990-х годов. Дипломатические отношения между КНР и Республикой Корея были установлены 24 августа 1991 года. И я обрабатывал тему как предысторию к этому событию, в том числе – какую роль в посредничестве сыграли США, как в дипломатии отразился советско-китайский раскол, как оба корейских государства действовали для преодоления дипломатической блокады.

Но даже при своей способности «исправления нерешаемостей» я всё же ещё раз назову, что за постановку задания должны отвечать преподаватели, и что студенты также должны от себя проводить такую проверку корректности задания, а не отказываться «спорить с преподавателем».