© Денис Паничкин

– Рукописи не горят! – ехидно напомнил мне мой чёрт высказывание одного предварительного писателя.

– Сгинь! – отмахнулся я. – Если кидать их в огонь плотными пачками, они, конечно, горят плохо, но, если бросать по листку, предварительно скомкав, они самым основательным образом прекрасно сгорают дотла.

В. Войнович. Москва 2042

Сходные темы можно представить несколькими способами. Об этом я подумал, когда был заказ на курсовую работу, посвящённую телеинтервью. Почему-то пожелание заказчика было про Познера написать. Про Познера все пишут. Но я сделал это особенно, представив анализ программы «Познер», выпуск от 06.02.2017, где гость – Анатолий Максимов», продюсер фильма «Викинг». Сам фильм я раскритиковал заслуженно как подделку, даже – насмешку и подражание виденному мной в школьные годы хорошему фильму «И на камнях растут деревья» (осенью 1985 года ходили на него всем классом).

Насмешки и подражания можно встретить везде. И если они созданы, чтобы навредить, то их искусственно поддерживают, причём не только сами вредители, но и их пособники, обыватели, в интересах которых как раз этого вреда не допустить.

Я уже отмечал такое подражание (на грани с плагиатом) в рекламе сериала «Как я стал русским». Но там эффект скорее комический. А вот эффект трагический я увидел в марте 2017 года (одновременно с заказом про Познера), когда шёл на встречу с заказчиком по Ленинскому проспекту, где он заканчивается у Московской площади. Трагический эффект представляла собой афиша с Дмитрием Маликовым на тему «Перевернуть игру», но она мне напомнила иллюстрацию к одной из книг про страну Оз, написанной уже не Л. Фрэнком Баумом, а Рут Пламли Томпсон. Маликов напомнил мне бывшего короля гномов Руггедо, издевающегося над куклой. Читателю предоставляю возможность сопоставить, может, я здорово запутался…

Конечно, мотивы подражания были разными. В 90-е годы меня запугивали «перспективой» возможного одиночества (по причине то бедности, то «неправильного» поведения, как сейчас я понимаю, неугодного). При этом постоянно моё внимание заостряли на случаях, когда женщины «хотят богатых», и это пересекалось с «феминизмом», который я уже тогда оценивал, как притязания женщин с наиболее выраженной стервозностью (женщин-«охотниц» с каким-то дефектом личности) на привилегированное положение. Добились от меня только обиды на женщин как группу по интересам. И мне достаточно было наткнуться случайно на журнал зарубежной литературы с повестью С. Таунсенд «Мы с королевой», как у меня сработала реакция, вызвавшая наброски плана. Действия из Англии я переносил в Нидерланды, незадачливого республиканца Джека Баркера заменил достойный политик Карл Дийкстра, который не разменивается на такие глупости, как выборы, а захватывает власть путём революции, но, изгнав королевскую семью, он вовсе не упраздняет монархию, - чтобы объявить себя регентом (подобно реальному венгерскому Миклошу Хорти – адмиралу без флота, правившему королевством без короля). Сюжет должен быть переполнен нападками на женщин... Может, хорошо, что я это не записал, а с 30 апреля 2013 года данный план потерял актуальность.

Несколько дальше зашли другие планы. В 2001 году я вновь увидел пример, который почёл пропагандой феминизма: японский аниме-сериал, где было полно серий с неизменной линией, как сильные девочки защищали слабых мальчиков от «демонов серии» (официальный термин аниме, обозначающий искусственно созданное чудовище, ассистирующее кому-то из врагов по сериалу в пределах одной серии, как исключение – двух при удлинённом сюжете). В виде нескольких отдельных отрывков у меня сохранились планы «нашего ответа» - «Воины Кольца», где «гендерные роли» поставлены на свои места. Понятно, что пришлось переструктурировать действие и переписать ряд сюжетных линий (даже при том, что я постарался выдержать то, что основные персонажи изначально не были знакомы, и отряд Хранителей в серых плащах в первой сюжетной арке формируется по ходу действия). Если врагами оказывались женщины (особенно таковых много в третьей сюжетной арке – «Живой Талисман»), я давал им имена, созвучные с именами тех, кто высказывал мне по поводу именно моего материального положения или статуса, да просто – кто осмеивал меня. Но у меня получилось сложнее по сравнению с источником. Акценты оказались смещены на повседневную жизнь, а батальные сцены получались хуже.

Подтверждением того, что антигендерная реакция возникла не сама по себе, а является результатом того, что сработало несколько сил сразу, является черновик одного из моих писем, написанный в жанре «сочинения на заданную тему»:

В июне 2000 года я был в гостях в другом городе. Случайно я взял почитать лежавший на журнальном столике свежий номер какого-то «жёлтого», как я сейчас понимаю, издания. Там было напечатано интервью с Мариной Хлебниковой. Вопрос статьи – почему она не устраивает свою личную жизнь и не заводит романов, как люди «её круга»? Из рассказа следовало, что она несколько лет назад пережила предательство любимого и с тех пор … перестала стареть от потрясения! Это якобы произошло за шесть лет до публикации. В этот момент у меня включились воспоминания о собственной первой обиде. В ближайшую ночь, следующий день и следующую ночь (проведённую в пути, в рейсовом автобусе) меня преследовали видения непристойного содержания, нездоровое влечение к этой недоступной женщине. Понемногу они прошли, приглушённые другим.

Позже у меня в качестве ответной реакции сложился замысел подросткового сериала «Воины Кольца», являющегося антигендерным ответом японской анимации. Основную мифологию сериала я использовал из «Властелина колец», но были другие вкрапления. Осенью 2003 года я видел поделку на ту же тему – трилогию Дмитрия Суслина о хоббите.

Понемногу у меня стали вырисовываться детали. Сезонов сериала я набросал пять, но дошёл только до кульминации четвёртого. Врагом по четвёртому сезону стала королева Зачарованных островов Берутиэль (по Суслину), но рисована она с Марины Хлебниковой. Королева не желает стареть, и раз в определённое время она должна совершить страшный обряд с использованием чьей-то обиды («разбитого сердца»). Шесть раз (6 лет из статьи превратились в 6 обрядов!) она это делала, но сила последнего раза истекает. Тогда королева отправляет в наш мир своих помощниц – Отряд Королевских Кошек (они принимают вид девочек-старшеклассниц), задание которых – найти ей разбитое сердце. Обычно такую охотницу сопровождает «демон на одну серию». Разумеется, отпор такому врагу дают Воины Кольца. Позже у меня возник образ принцессы Лаурэлиан, оказавшейся в плену у Берутиэли, и мотив Хрустального Свистка и Холодного Меча (одновременное их применение смертельно для «демонов серии»).

Я не знаю, как мог возникнуть такой гибрид. Могу только сказать, что не делился своими планами до момента отказа от них.

Следует отметить, что если меня осуждали за то, что я мог писать такое, то всё больше появляется адаптаций, вызывающих у меня разочарование, поскольку о русском аналоге того или иного зарубежного фильма я даже мечтал несколько лет назад.

Наиболее значительный пример – «За бортом». Я его знал в пиратском переводе с середины 1995 года, в более или менее приличном закадровом – с конца 1996 года. Всегда мечтал увидеть и даже – году в 2008-м было и такое желание – самому создать русский аналог. Но когда таковой действительно появился в 2016 году, я был больше чем разочарован. Во-первых, нейтральное название «За бортом» было заменено на откровенное «Жена напрокат» (комментировать не буду, но это напоминает прямую рекламу проституции). Конечно, масштаб сужен (океанские просторы заменены русской Волгой), то, что плотник становится электриком, и детей у него не четверо, а «всего» трое, это малосущественные детали по сравнению с подменой названия. Куда более значимым для меня является то, что в американском оригинале социальное неравенство представлено исключительно по классовому признаку (по отношению к собственности: богатые – бедные), тогда как в российском плагиате (не побоюсь этого слова) Лена, заменившая Джоанну, демонстрирует поведение с выраженными чертами презрения по сословному признаку (по происхождению), что ещё осложнено дополнительным неравенством «центр – периферия» (в этом отношении открыто заявляю: я против не самого такого неравенства, а против нынешнего положения, - то, что сейчас я попадаю по формальному признаку в дискриминируемую группу, а не в привилегированную, и я буду приветствовать и даже сознательно содействовать созданию в крупных городах России полностью иногородней элиты, и чтобы коренные москвичи и петербуржцы говорили спасибо за то, что им в обществе будущего будет разрешено в порядке особой милости этой новой элите прислуживать).

Таким же разочарованием для меня оказалось и появление фильма «Защитники». Признаюсь, и здесь представлял себе план, только не записал его – это могла быть некая экранизацию на основе «Проекта АЦ» В.Медведева. Персонажей должно быть не четыре, а семь (Координатор, Чёрная Молния, Островзор и др., седьмой – Знахарь, от лица которого будут вестись повествование, предназначен для залечивания ран остальным). Однако сама тема выступает неприемлемой, как-то я осознал, что суперспособности – это ощущение безнаказанности! Представьте себе, что вы получили эту возможность вести одному войну с целым государством, в том числе собственным.

Здесь для меня сыграло свою роль и стремление отомстить обидчикам, и ощущение обделённости. Например, известная мне по напечатанному в 1990 году отрывку повесть «Всемогущий» С. Иванова, где персонаж был в 9-м классе «таким же дебильным, как в третьем», по авторскому признанию. Помню я и события сентября 2001 года, но вовсе не 11 сентября в Нью-Йорке, а рассказ одной знакомой о якобы «хорошем выборе» своей старшей дочери: Юля встречается с неким неизвестным мне, и ему приписывались необычные способности, у него само всё идёт, якобы. Обо мне так при действительных достижениях никогда не говорили, и это вызывало у меня острую зависть.

И в настоящее время появление того, что я хотел бы увидеть и даже создать, приносит только разочарования. Причём критики разочаровывают не меньше, чем создатели.

Например, рецензенты обращают внимание на «гендерное искажение» в новой серии «Звёздных войн», то, что основной персонаж – женщина с именем, чем-то напоминающим мужское.Правда, имя Рей в определённых странах может быть и мужским, и женским, а иногда и только женским, в Японии.

Если я упомянул в рассказе HomeWork, то по такому случаю советую ему сменить название, даже предлагаю преобразование логотипа

Но главное в другом: рецензенты слишком мелочатся на «перемене ролей» и не замечают более существенного. Ведь права на продолжение «Звёздных войн» приобрёл «Дисней», и первое, что они сделали – это разграничили «канон» и «не канон», и последний, иногда лучше первого, просто отбросив (приравняв к самиздату, что ли). А из всех вариантов продолжения выбрали за пределами худшего. Вспомните финал «Возвращения джедая» (я видел ещё в 1993 году в «пиратском» варианте), и логично предположить, что Люк Скайуокер осознаёт свою послевоенную задачу – найти учеников, чтобы воскресить отряд джедаев. И теперь одним росчерком пера новых владельцев усилия и Альянса в целом, и Люка в частности пропадают напрасно! Когда я поверхностно – урывками – посмотрел это в Интернете, то расстроился.

Похоже, «Дисней» выдумал свои – поддельные «Звёздные войны», опираясь на сложившуюся популярность (тем более, в предварительных эпизодах есть и мотив социальной драмы). Но здесь дело хуже: представим себе, что само появление поддельного Шерлока Холмса одобрил бы сам Конан Дойл! А Дж. Лукас поступил именно так!

А сходные тенденции в российском кинематографе свидетельствуют о том, что даже в крайнем гипотетическом случае полного разрыва с США это будет продолжаться. Более того, та самая «ловля покемонов» на смене ролей (выраженной в малой степени, я бил тревогу по большему несоответствию ещё в 2001 году) и недооценка той опасности, которую представляет «волевое решение» «Диснея» и одобрение Лукаса заставляет предположить, что упомянутые мной в одной из новых статей «западный неолиберально-постмодернистский цинизм и реакционный русско-националистический обскурантизм» могут дать устойчивую помесь (подобную обыгранной в кинематографе США помеси пришельца с человеком, располагающей возможностями, превосходящими тех и других, вместе взятых). Какие у неё будут свойства, приходится только гадать, но примеры – я считаю их первыми неудачными опытами по скрещиванию, но следующие будут опаснее - настораживают (мультфильмы студии «Мельница», затем – «Савва», «Он дракон», «Богатырша»), и только одно я точно знаю – «Седьмого кольца колдуньи», единственного известного мне положительного примера в данном направлении, больше не будет. Это отличается даже от американизации японского кинематографа (и про это была у меня курсовая, в 2010 году).

Оригинальная трилогия – о справедливой, освободительной войне, причём не партизанской, а полномасштабной. В Эпизоде 7 вместо Новой Республики мы имеем в качестве сражающейся стороны всего лишь Сопротивление, то есть вырождение победившей стороны. А Новая Республика,как нынешняя Российская Федерация, сама не хочет, чтобы её защищали, и в итоге получает то, что стало результатом политики созерцания тирании.

Предварительная трилогия – не только фантастика, но и социальная драма. Дорвавшийся до власти удачливый авантюрист использует вырождение власти в своих целях. Мальчик на побегушках страдает от статусного несоответствия осознаваемы им собственным возможностям. И они находят и превосходно понимают друг друга.

А в навязанном продолжении мы получаем даже переход к мистике (Люк получает меч своего отца, хотя в Эпизоде 5 он ему не помог). Кроме того, я понял, что «Звёздные войны» решили продолжать бесконечно.

В этом отношении я хочу завершить на признании в том, что отклонил окончательно ещё один план – возможность русской адаптации «Ловушки для родителей» (хотя фильм американский, оригинал является немецким). У меня были отличия, должны быть показаны события, приведшие к расставанию близнецов (в моих планах их звали Ольга и Елена), расставшимися же родителями я представлял себя и – скажу правду, поскольку это в прошлом – одну учительницу французского языка, из-за которой потерял четыре года жизни. Именно по этой причине сам создавать не стану, об отказе не сожалею, а если создаст кто-то другой, то, судя по таким «шедевральным» фильмам, как «Жена напрокат» и «Защитники», это будет обычный плагиат, к сожалению, поощряемый, если он настоящий, на фоне профанации по борьбе с «плагиатом» мнимым – и в обществе, и в культуре, и в образовании.