| Главная » Статьи » Авторский дневник |
«Труд мой любому труду родствен»
© Денис Паничкин (2014)
Для исполнителей курсовых работ самое тяжёлое – что обывателями их труд не только не ценится, но подчас даже не признаётся. И это – когда исполнитель на деле становится тем, кем должен быть преподаватель: распространителем знаний (если, конечно, они настоящие исполнители, а не случайные личности в рефератном деле).
Но есть нечто худшее, и это как раз, когда тебя и твои труды признают. Вот только делают это настолько страшно, что лучше бы не признавали. Мне даже вспомнилась статья о том, как вели себя те или иные известные игроки, если им приходилось проигрывать. Она была напечатана в шахматном журнале «64-Шахматное обозрение» (1988, № 15), скан я привожу.
  Поведение отдельных людей, признающих труд исполнителя, часто превосходит самые неприятные способы проигрыша партии.
Например, если преподаватель делает всё, чтобы не принять работы, написанные мной, придумывая замечания и даже … разорвав их распечатки, сохраняя при этом их записи на диске и продавая студентам в последующие годы. Правда, с 2010 года он этой возможности лишился: работы были написаны по таможенному делу, содержали ссылки на Таможенный кодекс России, который утратил силу, уступив место новому Кодексу – Таможенного Союза.
Или - когда презентацию на свободную тему, при условии, что она посвящена какому-нибудь памятнику природы в рамках проекта «Живая карта России» объявляют плохой, заставляют взамен сделать откровенный вздор, а затем присваивают авторство первоначалной работы (попутно сделаем заметку на полях: преподаватели используют студентов в качестве «литературных негров», точнее, «презентационных»). Я этого не знаю, выкладываю рекламные виды из презентации на свой сайт, и преподаватель звонит мне, угрожая судом за нарушение авторских прав. Я не буду рассуждать о том, что рефератное дело – отрасль, где плагиаторы чувствуют себя настолько вольготно, до степени обвинения в плагиате настоящих авторов. Но плохую работу присваивать бы не стали.
И тем не менее, в обоих случаях такие «признания» моих работ хорошими неприятны.
Но куда более тяжёлым оказалось самое недавнее по времени «признание», а исходило оно не от кого-то, а от человека, с которым работа в сфере рефератного дела у меня длилась больше трёх лет!
Пересказывать в подробностях историю не буду, до сих пор впечатления очень сильные. Обращу внимание всего на два момента.
Первое – «я всегда ценила твои авторские способности». Как будто не было многих разногласий, крайним из которых стал отказ помочь в трудной ситуации с IQ Assistant в конце мая - начале июня 2012 года, да ещё со словами «ты-не-умеешь-делать-дипломные»! А ведь именно это взорвало ситуацию, окончательно приведя к разрыву между нами! Впрочем, причину этих разногласий я понял позже: представим себе войсковую часть, где командир части – из «боевых», а начальник штаба – из «кабинетных»; соответственно, у них разные взгляды на работу с личным составом и даже разное отношение к служебным обязанностям. А именно такая разница во взглядах на рефератное дело между тем, кто пришёл из исполнителей, и тем, кто пришёл из офисного персонала посреднической компании.
Второе – мне предлагается работать тайком от человека, с которым она связала свою жизнь. Я не буду даже думать: а что, если завтра он также предложит мне работать с ним в обход неё? Но эти люди бравируют своим показным презрением к маленьким обманам. К сожалению, практика общения не только с ними, но и со многими другими, свидетельствует, что этим показным презрением люди покупают себе право на неправду намного большую… А здесь речь идёт об изначальной неправде: тайком, по-воровски. Нет, это не по мне...
Как-то я вычитал в Интернете, что, по утверждению британской компании Today’s Translations, в языке луба, распространённом в Конго, присутствует самое труднопереводимое слово в мире - ilunga, означающее примерно следующее: «человек, готовый простить любое зло первый раз, вытерпеть его во второй раз, но не простить в третий раз». Эта характеристика применима ко мне.
Так что просто - не верю!
Конечно, во внимание не принято и то, что многое изменилось. Например, я всё реже использую социальные сети и сокращаю работу с посредниками до степени пропаганды, чтобы как можно больше исполнителей работали без посредства компаний. Но главное – лучше не возвращаться к тем людям, с кем было (или стало, как в данном случае) плохо. И это не первый случай, когда кто-то предлагает мне так «вернуться». Не сомневаюсь, что и не последний.
Поскольку я предпочитаю отвечать на письма и сообщения, но на контакт идти не заинтересован, я разрешаю это противоречие новой записью в дневнике. Она будет лучшим ответом.
Такое «признание» не нужно ни мне, ни другим исполнителям, в чём я не сомневаюсь.
Правда, открытые высказывания отрицательного отношения мне тоже не нравятся, каким бы лишённым притворства они не были. Большинство их бывает заведомо незаслуженными. В начале осени 2014 года как раз такое произошло в ходе знакомства с женщиной, причём в момент этого знакомства случилась небольшая, но всё же беда: звонок заказчицы с требованием вернуть деньги, так как ей одну из работ (якобы) провалили (никаких возвратов не может быть без претензионного заявления и отрицательной рецензии преподавателя, а всего этого не было предоставлено). И эта женщина, став невольной свидетельницей скандала, начала рассуждать об «аморальности» моей работы.
Собственно, под впечатлением этого случая я и сделал несколько записей в этом дневнике. Исполнители редко ведут дневники в Интернете, а насчёт использования их для продвижения … в этом смысле меня можно считать исключением. Но хочу превратить это исключение в правило. Мне нужно настоящее признание, а не «признания», подобные названным выше. И именно поэтому я вслед за Маяковским могу повторить: «Труд мой любому труду родствен».
| |
| Просмотров: 732 | |
| Всего комментариев: 0 | |