© Денис Паничкин

Соответствие заявленной теме – основное для любой работы. Ради этого соответствия я скорее пойду на снижение «нужного процента» или «не то» оформление, поскольку никакая работа без содержания существовать не может. И соответствие теме для меня означает одно: тема никогда не существует сама по себе. Когда мне называют тему, я всегда ставлю вопрос так: чему это учит? И по ответу могу взять или не взять в работу тот или иной запрос. Если тема мне заведомо не нравится именно по ответу на вопрос «чему это учит?», то запрос так и не станет заказом.

Каждая работа – от реферата до диссертации – должна чему-то учить.

У меня было несколько памятных работ только за последний учебный год. Например, работа, посвящённая сравнению экранизаций «Моцарта и Сальери» 1971 и 1979 годов. Я отмечаю удачное воплощение обоих персонажей в разных экранизациях в исполнении И. Смоктуновского и, напротив, слабую игру того, кто исполняет вторую роль (Сальери-Симонов в 1971 и Моцарт-Золотухин в 1979). У Смоктуновского Сальери – сам немного Моцарт, и, описывая это, я стараюсь вызвать у читателя интерес и к «Маленьким трагедиям» Пушкина, и к их экранизациям.

Не меньшей работой-находкой я считаю дипломную работу, посвящённую языковой игре в английском языке и её особенностям перевода на русский. Работа была написана на материале фильма «Моя прекрасная леди» (1964) – немного вольной экранизации пьесы Б. Шоу «Пигмалион». И хотя я видел этот фильм всего один раз – в начале 1994 года, я вспомнил его и, когда работал, как бы видел его снова. Работа получилась такая, которая учит многому, вызывая интерес и к переводам, и к чтению. И именно это стало причиной скандала, начатого преподавателем.

Вообще, написанные мной работы, если они хоть сколько значительны (дипломные или большие курсовые), в последние годы обязательно сопровождаются скандалами, а затем оказывается, что их всё же признают хорошими. Так было массово весной 2016 года в Университете Профсоюзов, а затем почти все работы хорошими признали. Лишь две были провалены, и обе – по вине самих студентов, которые – вопреки моим категорическим возражениям – внесли в работы самовольные «правки».

Один из скандалов возник из-за того, что я сопоставил в работе телевидение и Интернет с точки зрения возможностей читателя/зрителя/слушателя.

1.В Интернете вы не безмолвный зритель, а активный участник процесса обмена информацией (комментарии, отзывы, письма)

2.На телевидении весь контент отбирается, в Интернете каждый может создавать и распространять информацию.

3.В Интернете вы сами выстраиваете свои информационные потоки и определяете, что и как смотреть.

4.В Интернете вы можете работать с информацией в удобном для вас режиме (нажать на паузу, вернуться к уже прочитанному).

До сих пор помню, как написанную мной работу втоптали в грязь, а потом оказалось, что всё написано верно.

Преподаватели, к сожалению, подобные скандалы и сами создают, и поощряют. Например, преподавателю по названной выше работе внезапно моча в голову ударила, и горшок мимо не пролетел. И он потребовал вдруг вставить в работу в нарушение темы примеры из сериала «Друзья», мотивируя это тем, что в хорошем фильме 1964 года «Моя прекрасная леди» языковой игры нет. Это - несмотря на то, что работа свидетельствует об обратном (я привёл немало примеров перевода по каждому виду языковой игры), а также на то, что такое требование приведёт к несоответствию теме. Да и моё отношение к сериалу «Друзья» резко отрицательное, и вполне обоснованно (рекомендую прочесть хотя бы отзыв Ольги Мелиховой).

Но поведение преподавателя в данном случае мне представляется не просто глупым, а социально опасным. Это не просто демонстрация беспредела при беспределе (захотел – и потребовал в работу про один фильм вставить примеры из другого). Это – продвижение того, что продвигают такие сериалы, как «Друзья», ведь языковая игра в них построена на «туалетном юморе», под видом которого продвигаются пошлость, глупость, эгоизм.

В данном случае я считаю поведение преподавателя не маразмом, а цинизмом, когда он всё слишком хорошо понимает – и сознательно делает.

Мне всё же удалось отстоять авторскую позицию, и уродливого гибрида не появилось. «Моя прекрасная леди» осталась на своём месте и не была потеснена пошлыми шутками из более близкого прошлого.

Но если я понимаю, что работа по самой постановке темы ничему хорошему не может научить, то лучше я её не возьму.

Видимо, другим исполнителям это в большинстве безразлично. Иначе как может появиться такая тема, как «Отношение к «образу тела» секс-работников», то есть сама формулировка темы означает оправдание проституции. К сожалению, это не шутка. Мне в конце 2014 года прислали работу на данную тему в качестве примера дипломной работы по психологии. Однако формальное её отнесение к психологии вовсе не означает, что это работа по психологии. Психология пытается объяснить ненормальное поведение, но никогда его не оправдывает. У меня ещё в 2000 году возмущение вызвала статья в журнале – не могу вспомнить, «Социологические исследования» или «Общественные науки и современность» - под названием «Работницы коммерческого секса». Я даже допускаю, что такие дипломы и статьи были инсценировкой «научного дополнения» к массовой культуре. И в «лихие девяностые», и в «крутые нулевые», и в ещё не получившие своего названия «десятые» годы во многих фильмах и сериалах то и дело появлялись проститутки или стриптизёрши, причём их функция была разной, но обязательно они представлялись положительными персонажами. Просто в современной массовой культуре это оформлено в законченную программу.

Из практики 2017 года могу припомнить, что я отказался брать курсовую по произведению Дж. Коу «Какое надувательство», привожу полностью обоснование этого отказа:

Несмотря на то, что мне предлагают заказ по Дж. Коу, я просто не смогу его сделать. Ни материала, ни времени, более того, понимаю, что и не хочу. Судя по тому, что я нашёл в Интернете, данное произведение - издевательство над семейными ценностями, в нём я виду самый важный признак ВРЕДНОЙ книги: персонажи-родители ведут себя по отношению друг другу и своим детям равнодушно, подло, неуважительно, беспринципно; персонажи-дети конфликтуют и соперничают друг с другом внутри семьи, конфликтуют со своими родителями, которые показаны глупыми и нелепыми. Есть и второй по значению признак: плохое поведение (от просто безнравственного до откровенного преступления) обязательно остаётся безнаказанным, а то и приводит к улучшению жизни (материальное благополучие, признание, популярность). Так что - это не моё.

Точно так же я не взял работу, тему которой не помню, но в качестве примера предлагалось рассказать про Наталью Водянову, как она использовала скандал, в который были вовлечены её родственники, для собственной популярности.

Наконец, самой неприятной темой, встретившейся мне, была следующая: «Обучение молодых супругов искусственному прерыванию беременности». Такое, заявленное как работа под видом той же дисциплины «Психология», я никогда не возьму не за какие деньги, более того, буду добиваться, чтобы подобные темы были вычеркнуты навсегда из списков.

А вот случай, когда курсовую на тему, к которой я отношусь отрицательно, я взял в работу. Взял только для того, чтобы написать её в противоположном, критическом ключе. Тема работы – «Особенности продвижения алкогольной продукции через места встреч с товаром (product placement)». Одно из требований заказчика привожу дословно:

Взять любые два продукта, например, водка «Русский стандарт» и виски «Jack Daniel’s» и провести анализ места встреч. Как они были прорекламированы через Product Placement, как обошли закон и какая, их целевая аудитория.

Вот чему сейчас учат в вузах – как обойти закон! Причём в том, что является общественно вредным. И здесь возник скандал, но и здесь я отстоял авторскую позицию. По ходу работы я использовал материал из статьи Константина Орлова, где приводятся примеры самых изощрённых приёмов рекламы наркотиков (пока ещё тех, что химики считают таковыми, а юристы – нет: преимущественно алкоголя, реже – табака). А то, что заказчику работа не понравилась, в данном случае менее значимо, чем авторская позиция. Заказчик хочет «сдать и забыть», и ему ничего не остаётся, как пассивно проглотить полученное им противоположное тому, что он расписывал в своих требованиях. А вот если вместо «сдать и забыть» он сказал бы «чему это учит» … Не буду гадать, этот вопрос студенты всё меньше задают, и не только студенты.

Зато для меня всё это подтверждает верность окончательно определённого ещё в 2014 году подхода об ответственности того, кто пишет работу, за написанное им. И это надо отстаивать, даже вопреки студенческой глупости и преподавательскому цинизму, даже ценой скандала. Пусть этот скандал начинают преподаватели, всё же можно устроить так, чтобы он пошёл против желания преподавателей, а сами они, начав этот скандал, потеряли бы возможность его прервать. Задумываться, «чему это учит», и отстаивать написанное – вот к чему я призываю тех, кто пишет работы.