© Денис Паничкин

В 2016 году я подробно описал всё, что знал о программе «Антиплагиат». И сейчас понимаю, что в исследовании говорилось исключительно о программе. Но Антиплагиат из программы на ходу становится чем-то, не имеющим известного имени. Во всяком случае, это «что-то» так просто своё имя не скажет, но у всех вещей есть имена.

Написать это я решил, перечитывая недавний рассказ о безумии с процентами, где цитируется официальное разъяснение министерства:

Система выявления неправомерных заимствований (так называемая программа «Антиплагиат») не имеет никакого отношения ни к Минобрнауки России, ни к Высшей аттестационной комиссии: разработана в инициативном порядке; какой-либо аттестации или аккредитации при Министерстве либо ВАК не проходила. Использование таких программ осуществляется гражданами или организациями самостоятельно, вопрос платности использования устанавливается правообладателями - частными лицами. Делать выводы о качестве научного исследования только по результатам компьютерной проверки невозможно и неправомерно. Признание «факта плагиата» может быть сделано только в судебном порядке.

И тем не менее, всё это – ложь, отрицание очевидного.

Почему сменилось три министра науки и образования, а программа применяется при любом из них? В частности, мне достоверно известен документ, датируемый ещё 2008 годом. И при этом на деле применяется практика избирательных наказаний. Один и тот же преподаватель может от одного студента потребовать работу с 80 % по вузовской программе, и пропустить другую работу с 34 % по «обычной» программе (причём практическая часть в ней не только списана, но и не соответствует теме).

Почему даже в официальных тарифах есть откровенный апартеид в оплате и в условиях (доступ к коллекциям) по признаку должности преподавателя? А для остальных – не преподавателей – не только повысили цены, но и изменили условия. Сейчас оплачивается не количество полнотекстовых отчётов, а само количество проверок. Дискриминация, превосходящая расизм и дедовщину, вместе взятые!

Почему есть вузовские программы – разработанные совместно преподавателями и частной инициативной группой («правообладателями – частными лицами») с модулем «Кольцо вузов»?

Почему в вузах есть специальные антиплагиатные подразделения, как и нормоконтроли, с секретарскими должностями и присвоением прав научного руководителя?

То есть министерские чиновники злостно притворяются, что ничего не замечают. Это не объяснишь никаким личным фаворитизмом. И самоустранением министерства тоже.

Объяснить это можно сознательной безответственностью. Кстати, я первым озвучил это как научный термин. Министерские чиновники хотят иметь права и не выполнять обязанностей. Кроме того, на наличие «надгосударственных структур», «богатых и влиятельных» всё не спишешь. «Богатые и влиятельные», кстати, существуют только в меру того, что политическая власть им подыгрывает. Работодатели, кричащие, что им нужны специалисты, а не «бакалавры-магистры», далеко не бедные. И боссы гостиничного бизнеса достаточно богатые, но в государстве, называемом Российской Федерацией, они недостаточно влиятельные, чтобы «продавить» отмену невыгодного им (и не только им) выродка советской торговли под названием «Закон о защите прав потребителей».

Далее, в данном случае имеет место наиболее распространённая форма, когда власть поощряет присвоение властных функций частными лицами, но официально их не делегирует, чтобы при неудаче иметь возможность «откреститься» при неудаче. И цель этого – поощрение всего, что содействует развитию стадного инстинкта. Намеренное снижение уровня образования.

Как-то мне пришлось слышать разговор представительницы рефератно-посреднической компании с исполнителем, отказавшимся брать в работу заказ из-за завышенных требований к проценту «оригинальности», что это, дескать, система образования, и ей надлежит подчиняться, а иначе мы не заработаем деньги.

Понятием системы меня всегда запугивали. Отвратительный «мессенж», который мне внушали все, начиная с родителей: порочную систему не победить, даже не пытайся, только хуже себе сделаешь. Даже фильмы стали снимать на эту тему, такие, как «Дурак», «Левиафан» и вот теперь «Аритмия». По первым двум я уже написал альтернативные, верные варианты с противоположным финалом, и всегда тот, кто создателем фильма назначен на роль жертвы, у меня оказывается победителем, и даже занимает место представителя власти. Правда, в обоих случаях вмешивается введённый мной дополнительный персонаж, в обоих случаях – Дед Пуля, но это, по сути дела, сам я, тем более – я не раз после просмотра подобных фильмов открыто говорил родителям, что я бы дал иной финал, и всегда меня осмеивали. Кстати, если бы автором «Аритмии» был я, то всё сложится иначе: нового начальника весь коллектив свергает, причём используя «опускание» (не важно, по-настоящему или инсценировав, но обязательно сняв на видео и выложив в Интернете), а затем выбирает главного героя начальником.

Потому что я всегда возражаю: если система в чём-то неправильная, её можно и должно изменить, даже если за это придётся драться (больше того: изменить неправильную систему можно только справедливым ответным насилием).

А то, что происходит в образовании, не система, а искусственный отбор угодных «узкоумственных».

Если достаточно много человек (преподаватели) имеют доступ бесплатно, а от платного в массовом порядке отказываются, то не имеет ли доступ ЗАО «Анти-Плагиат» к бюджету? Ведь сейчас не СССР, и нет планово-убыточных предприятий, цель – получение прибыли?!

Соответственно, вряд ли вращаются большие деньги. А если так, то напоминает ситуацию середины «нулевых годов», когда ОАО «Южная сетевая компания» с уставным капиталом всего в 150 тысяч рублей получила контроль над энергоснабжением всего Южного федерального округа (тогда не было Северо-Кавказского федерального округа, но и его выделение с центром в Пятигорске – городе базирования Южной сетевой компании - можно сравнить с переносом британской администрации колонии Гилберта на остров Ошен, далёкий от всех, но богатый фосфоритами, то есть – даже не скрывают своего отношения к эксплуатируемым).

Сознательно-безответственными являются и те, кто официально называются преподавателями, и кого я называю копропреподами. Иные из них даже не читают работу, если в ней нет «нужного процента оригинальности». То есть при таком ощущении безнаказанности можно не работать, не заниматься научным руководством, не читать, дать доступ к Антиплагиату секретарям и получать деньги из бюджета!

Какое конечное назначение у «Кольца вузов»? Массовое уличение в плагиате? Будут ли работы действительно оригинальными, если темы повторяются из года в год и при этом мельчают? Невозможно получить новые результаты или сделать крупные обобщения, рассматривая уже достаточно хорошо изученную предметную область и используя известные технологии.

По сути, управление образованием отдано на откуп частным компаниям, как ЗАО «Анти-Плагиат», но они тоже не управляют, не принимают непосредственно управленческие решения. Зато имеют доступ ко всем коллекциям. Копропреподы просто самоустранились. Но вместе с этими частными лицами законно занимаются получением бюджетных средств – без формального казнокрадства, а получая за безделье в виде создания видимости работы.

Сознательная безответственность характерна и для студентов, которым важно «сдать и забыть». С 2016 года это стало массовым.

Вот моя реакция – выдержка из письма, пусть в данном случае конфликт возник не из-за процента Антиплагиата, а из-за годов в списке литературы:

Составил список не ранее 2012 года. Я вижу, и здесь им годы важнее. А ведь тема, содержание! Проблемы современной семьи (тема работы) действительно заставляют не просто бить тревогу, а переходить к решительным действиям. Сколько ведётся антисемейной пропаганды заинтересованными сообществами (псевдосемейный образования лиц с отклоняющимся поведением, «чайлдфри», «яжематери» и пр.) И если сейчас годы важнее этого, то, когда эти годы пройдут, а студенты станут «специалистами», какую политику они проводить будут? Какие решения принимать будут?

Что сказал или написал, от того не отступлюсь, поскольку оценку работы исключительно по проценту антиплагиатных программ считаю изначально порочной, продвижение рерайта – соглашательством, приспособленчеством, поскольку невозможно бесконечно переиначивать повторяющиеся и мельчающие темы, а выходом вижу только создание не подконтрольной никаким министерствам и иным структурам политической власти альтернативной системы образования на базе опыта таких профессиональных исполнителей курсовых работ, как я.