© Денис Паничкин

Одно из высказываний диссидентов я впервые узнал в период ещё «перестройки»: «Соцреализм не даёт возможности писать правдиво». Кто это первым сказал, не установить. Но сейчас я об этом вспомнил, когда подумал об аналогии: Антиплагиат – это помеха для того, чтобы писать правильные работы (соответствующие заявленным темам).

Какие бы заявления о «стимулировании самостоятельности» и «препятствовании списыванию» не делали, я им не верю. Потому что все эти заявления служат только для оправдания «антиплагиатной» политики (при любой такой программе, я их называю «антиплагиатами» нарицательно). Настоящим плагиаторам-списывателям они не мешают. По разным причинам. От технических способов «кодирования» текста, которые не прекратились и сейчас, несмотря на все «совершенствования» антиплагиатов, до лояльного отношения тех, кто принимает работы. Я уже не раз упоминал, что мне «в пример» ставили работы, которые не должны были «пройти проверку» не то что по закрытым-засекреченным вузовским – по «простым» программам! Откровенно списанные из Интернета, и не в тему. Сами преподаватели поощряют списывание, если в качестве плана для дипломной работы у них считается допустимым списать оглавление монографии 2011 года, при том, что в законодательство были внесены изменения в 2013 и 2015 годах. А мне – не вздумать даже пропустить упоминание о какой-то редакторской правке какой-то статьи закона! Сразу агрессия!

Конечно, агрессию или хотя бы недовольство вызывает многое, например, у меня был случай, когда копропрепод отказался признать реферат на тему «Дипломатия екатерининского времени» - на основании бездоказательного заявления, что работа выполнялась «по советским источникам». Но даже если и так, - никто не запрещает их использовать, советские исторические исследования не могут быть плохими только потому, что они «не того периода».

Если же брать только все антиплагиаты, то работать «под них» - это думать исключительно о том, чтобы «угодить» программе, а не о соответствии заявленной теме. Конечно, неправильно не напишешь, копропреподы всегда наготове спросить за это. Хотя ради какой-то «новизны» (той самой, которой надо отчитаться, как и «уникальностью») нередко «толкают на ошибки», например, навязывая применяемый в банковской и страховой сфере алгоритм «управления активами» … для промышленного предприятия!

В любом случае – даже если стараешься «выдержать» соответствие теме, ради «процента уникальности» часто приходится «добавлять воды» или делать «много не первых ходов» (то есть отдавать предпочтения худшему материалу).

А новые модули «рерайта» мешают даже пересказу «своими словами». Тем более, они настроены так, что ищут чёрную кошку в тёмной комнате, когда там её просто нет. Чем объяснить указания на заимствования из монографии о конституционном праве ФРГ в рефератах про Эстонию или Литву? Или с сайтов Федерального агентства лесного хозяйства или уже реорганизованного Минобрнауки (официально «открестившегося» от применения Антиплагиата, который существует, как следует из этого, без законов и в обход законов), если тема – о местном самоуправлении? Или даже ссылка даётся на пустую страницу (удалённую или вообще не существующую)? А такое часто встречается. Более того, сами итоговые отчёты сопровождаются соответствующими предупреждениями, например, таким:

Уважаемый пользователь!

Обращаем ваше внимание, что система Антиплагиат отвечает на вопрос, является ли тот или иной фрагмент текста заимствованным или нет. Ответ на вопрос, является ли заимствованный фрагмент именно плагиатом, а не законной цитатой, система оставляет на ваше усмотрение. Также важно отметить, что система находит источник заимствования в своей базе, но не определяет, является ли он первоисточником.

Решить всё может только подробный анализ отчётов. Но копропреподы даже не собираются этого делать. Потому что основанием навязанной практики антиплагиатов является лень: не выполнять свои прямые обязанности, при этом не отказавшись от оплаты за «научное руководство». Анализировать отчёт – почти то же самое, что читать работу. А не хочется!

Следующая причина – это ложь, поддержанная ощущением безнаказанности. Антиплагиат, «новизна» и нормоконтроль – оценка для дезориентции, чтобы уничтожить представление о хорошем и плохом и уже воспроизводить, а не рекрутировать, как сейчас, управляемых и не отвечать за это. Заодно – чтобы формировать плохой вкус, поощряя действительно списанные работы (если один преподаватель может потребовать по заказанной у меня работе 80 % по вузовской программе и принять на «отлично» другую, с 34 % по «простой» программе, с полностью списанной и не соответствующей теме практической частью).

То есть такие «волевые» решения – тоже избирательные. Если антиплагиаты существуют без законов и в обход законов, то для тех, кто ими распоряжается, они носят необязательный характер. Ведь им ничем не грозит, если они примут работу с низкой «уникальностью», разумеется, в зависимости от того, кто её сдаёт!

Я припоминаю появившиеся около года назад массовые статьи, новости, записи о будущем искусственного интеллекта в бухгалтерии. Но стоит ли отдавать принятие финансовых решений «на откуп» программам, при полном самоустранении человека (или формальном утверждении того, что «на выходе» программы)? Нет ли опасности недобросовестных действий в компаниях-разработчиках? В виде вмешательства в то, что ещё называется «конкуренцией», заказных банкротств и рейдерских захватов при помощи поставок «подпиленных» (искажённых) программ этих «экспертных систем»? Программы ведь пишутся людьми, в том числе – людьми с их низменными шкурными интересами. А такие «интересы» я вижу на материале других исполнителей, которые года три назад активно продвигали рерайт, а стоило появиться названным модулям, сразу стали открещиваться от этого. Не Антиплагиату следует приписывать «силу и подлость», а копропреподам, ощущающим безнаказанность.

Может, это «тренд», но для меня вопрос стоит так: либо позволить безнаказанно унижать себя, либо – неповиновение и подстрекательство к нему других (в идеале – сам не прочь перехватить управление).

К сожалению, это ощущение безнаказанности зашло слишком далеко, и по своей природе здесь нет незнания или недопонимания, а есть цинизм и шкурные интересы. От официальной власти (в данном случае – в лице открестившегося министерства) тоже справедливости ожидать нечего. А поэтому отношения и с вузовским постоянным составом, и с властными структурами следует строить по иному сценарию – как во Франции в 1968 году и в Греции в 1973 году. Только сильнее и активнее.