© Денис Паничкин

Фантастика, даже та, которая неприемлема для меня, подчас помогает объяснить поведение людей, хотя иногда и мешает. А бывает, что и то, и другое.

Например, новеллизация «Последних джедаев» Дж. Фрая, из которой явно следует важное: Сноук и Люк знакомы.

Уместно ли здесь словосочетание «бывший знакомый», над которым посмеялся рефератный «Сноук», не знаю. Но в его представлении я – «борец со вселенской несправедливостью, … как теория заговора рептилоидов и ZOG с псиопами одновременно», причём никакой смысловой нагрузки это не несёт, если речь идёт о преподавательской отсебятине в применении антиплагиатных программ.

Конечно, с «теориями заговора» «Сноук» попал пальцем в небо, поскольку они не соответствуют моему представлению о себе, но их нравственный посыл – отдельная тема. Но чувство справедливости у меня действительно завышенное и обострённое.

К сожалению, часто такой подход может просто привести к другой крайности, не менее несправедливой. Как-то мне пришло в голову, что классическим примером …, ну, не «революции с дивана», а «переворота из поместья» выступает Серафим Карнавалов – персонаж «Москвы 2042» В. Войновича. Дав согласие быть замороженным на 60 лет, он после пробуждения с торжеством въезжает в Москву в качестве самопровозглашённого царя, при этом население и силовые структуры сразу переходят на его сторону, самосудом расправляясь с властью. И потребовалось всего-ничего: многолетняя бедная жизнь, даже в сравнении с авторским представлением о «колхозном строе», и его литературно-пропагандистская деятельность в виде «глыб» (по собственному определению Карнавалова), или «мракобесных сочинений» (по определению его идеологических противников).

В итоге – диктатура коммунистов заменяется диктатурой Карнавалова с идеологией ханжества под видом нравственности. Переиздание «православия, самодержавия, народности», что продвигают маргинальные СМИ вроде телеканала «Царьград» или Интернет-проекта «Научи хорошему». Руководитель последнего Д. Раевский так же наивно считает, как и Карнавалов, что достаточно распространять правду и уличать идеологического противника во лжи.

К сожалению, такой подход наивен: на своём опыте знаю, как студенты, пострадавшие от запугивания и вранья преподавателей, согласны с тем, что я говорю, но сопровождают это своим решением не спорить с преподавателями. То есть простое распространение правды значимых правовых последствий не получит. Ограниченность подхода Раевского – при его признании, что «другая сторона» хочет не правды, а победы, - дошла до того, что в рецензии на недавний по времени отечественный фильм «Кома» он в названии секты «Выход есть» не увидел отсылку к своему «Научи хорошему».

Нравственный же посыл подобного рода фантастики – тема привлекательного другого мира на фоне своего, рисованного отталкивающе. Частный случай - тема нереальности. Предлагают в Интернете уйти в неё.

Не будет ли неизбежное возвращение в реальность болезненным? И чем окажется другой мир не при первом впечатлении? Например, Дарья Донцова уже наладила новую линию конвейерного производства – для детей – «Сказки Прекрасной долины». К настоящему времени вышла уже десятая книга! Но никакого объяснения нет, откуда в мире этих сказок берётся столько зла?

Я сам был в этом отношении не на высоте, и такой жанр не считал раньше ненормальностью. Это видно по описательному характеру моей работы о прозе В. Маканина, датированной 2009 годом. Вот цитата из одного источника, использованного при работе:

Главный герой Ключарев нашел возможность через вырытый в земле лаз пробираться в прекрасную подземную страну, царство спокойствия, благополучия и высокой духовности. Однако волшебное подземелье он посещает лишь изредка, всегда возвращаясь оттуда на поверхность. На поверхности остается его семья: жена и четырнадцатилетний сын, переболевший в детстве и теперь отстающий в своем развитии. Он ужасен внешне, совсем ребёнок, на целую голову выше Ключарева, крепкий, значительно более мощный в торсе, нежели его отец. Свою мать - жену Ключарева - он превосходит объемом и в весе раза в четыре, но при этом еле-еле говорит, не способен даже застегнуть пуговицу, плохо выполняет движения руками, особенно мелкие движения. И это - единственный сын Ключарева, главное, что держит его на поверхности земли.

Здесь, конечно, уже дано, что я называю, с «готовым статусом», ничего не изменить. Но тогда я не ставил вопрос: почему свой мир рисован отталкивающе, а чужие миры представлены как желанные, и это ведь – авторская позиция. Впрочем, есть иное изложение этой темы – «произведения возвращения». Характерный пример – «Билет на планету Транай» Р. Шекли: несправедливость в этом мире – бегство в другой мир – всё же там ещё хуже, но там это официально считается нормой (в своём мире это формально всё же нарушение закона, чаще всего – как «обход закона») – возвращение и примирение с действительностью.

Но нравственный смысл тот же: чтобы внушить читателю убеждение ничего нельзя сделать».

Я – это другое дело. Такой «нравственный посыл» меня не устраивал. Не устраивали меня и «моральные победы», которые на деле оказывались материальными поражениями. Например, рассказ Дональда Уэстлейка «Победитель», опять же – в сборнике разных авторов «Ключи к декабрю». В технике мира этого рассказа осуждённым к лишению свободы вживляют устройства, вызывающие у них непереносимые боли при выходе за границу зоны лагеря. В своём стиле я стал придумывать продолжение. Это изобретение Уордмена (антагониста рассказа) благодаря одной проговорившейся женщине (в моих черновиках речь идёт о её родстве с Уордменом) стало известно революционной организации. С точки зрения власти, тем более такой, какая описана Уэстллейком, их называют террористами, но они живут внешне обычной жизнью. Например, один из них – врач-стоматолог. Уордмен попадает к нему на приём, и не подозревает, что его изобретение стало известно революционерам, причём они его усовершенствовали, миниатюризировали, и такое же устройство этот врач вставляет в пломбу. Я правильно решил: пусть Уордмен попробует такие же страдания, причём большие, на своей шкуре.

Насколько мой подход нравственнее, чем всё перечисленное выше!