© Денис Паничкин

Одной из обид моей юности было так называемое «общественное мнение», которое не соответствовало и противоречило моему представлению о себе. Как нужно было меня «осадить», то есть полностью сбить какие-то амбиции (сейчас я понимаю: как мне их не хватает!), так сразу мне противопоставлялось некое «общественное мнение». Почему-то в мою пользу «общественное мнение» работать отказывалось, даже если всё сходилось.

И поэтому я не упускаю случая поступить вопреки «общественному мнению» и даже надругаться над ним. Меня могут попрекнуть, что, дескать, живя в обществе, я хочу быть свободным от его требований. Но разве в обществе я живу? Или – чаще - в окружении враждебной, агрессивно настроенной толпы? Среди которой есть особо агрессивные дураки, готовые кидаться на меня только за то, что я оставил на доске у подъезда свои объявления оранжевого и жёлтого цветов, о том, что я занимаюсь недвижимостью и текстами для сайтов?!

Именно обида одного из таких дураков вызвала во мне мстительные чувства. А случай надругаться над так называемым «общественным мнением» представился. Дело в том, что сейчас идёт «сборище подписей» против присвоения имени Ахмата Кадырова мосту через Дудергофский канал.

Чем не случай? Почему бы мне не выступить в поддержку идеи о мосте Ахмата Кадырова? Заодно лишний раз этим я скажу, что я против «общественного мнения», что я сожалею, что родился русским. Я не раз по радио слышу о том, что русские никогда не ставили себе целью уничтожить врагов, что у русских нет кровной мести и многое подобное. Но это же признаки слабости, это свидетельство того, что русским быть стыдно.

Но есть немало таких, как я, которые, родившись русскими, сделали сознательные шаги против русских обычаев и русской культуры. Именно это меньшинство я считаю «своей нацией», а вовсе не более чем стомиллионный «русский народ». Я вполне могу принять чужое, если мне это выгодно, и равно могу отказаться от невыгодного «русского обычая». Родина и комфорт для меня равнозначны.

Надо сказать, предрасположенность к этому у меня была ещё в детстве. Пусть современные психологи жалуются и сетуют, что детям всё больше нравятся отрицательные персонажи сказок, я не скрываю, что был таким. Сказочным персонажем, назначенным на роль врага и нравившимся мне, был Урфин Джюс. По рождению Жевун, он настолько ненавидел Жевунов, что подчёркивал свои отличия от них и в поведении, и в быту. Возможно, что в литературоведении враг, не являющийся отрицательным персонажем (располагающий рядом положительных качеств, хотя и обратив их во зло), самостоятельного обозначения не имеет, и этот архетип ещё заслуживает изучения. Тем более – и во взрослых фильмах стали появляться такие сильные и активные враги, иногда их имена я использую как литературные псевдонимы.

Более того, я сейчас понимаю, что мои родители не столько ненавидели «чужих», сколько одновременно и боялись их, и завидовали им. И желание стать «сильным чужим» (мне внушали, что русские – слабые, что у всех – национальность, а у русских – как бы проклятие, что ли и т.д.) было для меня естественным.  Даже запугивание «чужими» нередко было оправданием и прикрытием обид от своих (или считавшихся таковыми). Это вызывало и мстительное чувство: наказать «своих» обидчиков руками «чужих». Я даже набросал несколько планов, где основной персонаж совершает предательство при двух условиях. Первое – негодование против «своих» законно и справедливо. Второе – все другие средства отстаивать свои интересы исчерпаны, и остаётся только привести «чужих».

Скриншот из игры Warcraft (по которой только что вышел фильм): маг-герой Альянса ведёт в бой отряд Орды - и (по сюжету игры) это не предательство!

Среди набросков таких сюжетов была идея «скрестить» сюжеты постсоветских фильмов «Мусульманин» и «Семейный ужин» с включением отдельных мотивов «Спецназа». Солдат, попавший в Афганистан по проискам родителей той женщины, которую он любил, переходит на сторону моджахедов, постепенно делает карьеру во вражеской армии (быстро выдвинувшись, как хороший командир – на зависть советским!) и со временем, возглавив крупное вражеское формирование, наносит чувствительные удары и по бывшим советским союзным республикам, ставшими независимыми. Одна из его побед этого периода - захват самолёта, который затем «возвращают», нагрузив собственными солдатами, нападение на крупный саммит и расстрел всех его высокопоставленных участников.

Я не стану даже думать, как на это отреагирует толпа. А толпа эта относится по-разному к одинаковым поступкам в зависимости от того, кто их совершает.  Так, листовки с сообщением о должностном преступлении средней тяжести, совершённым старшим лейтенантом полиции «некоренной национальности» были разляпаны по всему Московскому району. Не думаю, что так сделали бы против русского по национальности полковника или генерала полиции в случае совершения им даже особо тяжкого преступления! Так что «антимигрантская истерия» нагнетается не только в Евросоюзе.

Впрочем, это не мешает агрессивно вести себя к своим – всего лишь за яркие объявления.

И если русские унижают своих или считающихся своими, если русский «патриотизм» стал показным окончательно и бесповоротно, то пусть имя представителя чеченского народа (и какого!), присвоенное мосту, будет и памятником заслуженного позора русских.

У меня вызывает отвращение такое «двоемыслие» - социальная реклама Санкт-Петербурга как города более ста национальностей и всех религий совмещается с обывательским превращением его в человеконенавистнический Ниеншанц. Как родившийся в другом регионе, я подчёркиваю своё иногороднее происхождение даже в речи, но я приехал не гостем, прошу принять это во внимание! И поэтому намерен содействовать тому, чтобы навсегда исчезла возможность появления такого Ниеншанца, чтобы Санкт-Петербург стал Александрией Невской, противоположностью чуждой России культуре «Третьего Рима», то есть Москвы, «культуре богатого хама».

Именно такую «культуру зарвавшегося хама» не замечают петербургские обыватели. В Кировском и Красносельском районах я то и дело встречаю многокрасочную рекламу ночного клуба «Триумф», который в оной рекламе выставляет себя как «вполне российско-патриотической организацией», например, выступает против США и НАТО, расписывает традиции петровских ассамблей», но в действительности в стиле «патриотизма» протаскивает самые непристойные развлечения, сплагиаченные с того самого Запада. Не против присвоения мосту через Дудергофский канал имени Ахмата Кадырова, а против «гламура» и чемпионата по стрип-дэнсу собирать подписи надо!

А заодно я выдвину ещё одну топонимическую идею: переименовать Казанскую улицу. Не в Центральном районе, названную по Казанскому собору, а в Красногвардейском районе на Малой Охте, получившую имя напрямую от Казани. Она должна стать улицей Эсперанто. Дело в том, что с 26 июня 2015 года единственная на территории бывшего СССР улица, называвшаяся в честь языка эсперанто в Казани была переименована в улицу Нурсултана Назарбаева. То есть в честь не имеющего отношения ни к чему, кроме власти, и ныне живущего, да ещё и иностранца, что сделано без законов или в обход законов существующих.

Переименованием Казанской улицы (Малая Охта) в улицу Эсперанто можно одновременно решить ряд задач:

1.устранить одноимённые названия;

2.топонимически «наказать» Казань за незаконное решение;

3.восстановить название «улица Эсперанто» на территории бывшего СССР;

4.подтвердить статус Санкт-Петербурга как города многих национальностей – той Александрии Невской, о которой я говорил ранее. Это последнее по счёту, но первое по важности.